» » »

Брянцев М.В. Сопротивление Советской власти на территории Суражского уезда в 1919-весной 1922 гг.

Привычная картина установления советской власти, якобы поддержанной безоговорочным большинством населения, является определенным мифом, порожденным советской историографией. Исследования постсоветского времени показывают, что картина победы большевиков была значительно сложнее и имела заметную специфику на разных территориях России. В большинстве регионов новая власть сталкивалась с массовым недовольством политикой большевиков, проявлявшемся в различных формах сопротивления.

Целью данного сообщения является изучение сопротивления советской власти на территории Суражского уезда Гомельской губернии в 1919-весна 1922 гг., которая в значительной мере только в декабре 1918 г. была освобождена от немецкой оккупации. Для решения поставленной задачи  мною были исследованы материалы фондов Государственного архива Брянской области (далее − ГАБО). В основном это документы Суражского военного комиссариата, Суражского уездного Исполкома и Суражского уездного комитета партии.

Ситуация в Суражском уезде определялась его специфическим положением – близостью к Украине и Белоруссии, где повстанческое движение имело широкий размах. Заметное влияние на развитие бандитизма в уезде оказывал традиционный антисемитизм. Однако, в отличие от досоветского времени, антисемитизм был связан с представлениями населения о власти большевиков, как власти «жидов».  В Унече 4 марта 1919 г. на собрании железнодорожных служащих, куда были приглашены представители от исполкома, «было замечено неудовольствие по поводу якобы незаконных действий местных властей, при чем наблюдалось большинство собравшихся не железнодорожников». Примечательно, что недовольство властью проявлялось в антисемитских выкриках: «Нам янкели не нужны». «В общем наблюдался явный саботаж», − заключал один из докладчиков на заседании Райкомпарта[1]. Однако антисемитизмом были заражены не только железнодорожники, этим «грешили» и милиционеры Унечи, о чем с тревогой говорили сами коммунисты, так как, по мнению партийной организации, милиция была ненадежной опорой местной власти[2].

Понимая всю опасность циркулирующих слухов и господствующий антисемитизм, на экстерном собрании коммунистов г.Суража от 24 марта 1919 г. было принято решение решительно бороться с различного рода слухами, для чего не только требовалось усилить патрулирование улиц города, но и «строго контролировать все телеграммы, как отправляемые так и получаемые». Причем, «все телеграммы, отсылаемые и получаемые с содержанием явно контр-революционным характером задерживались и передавались в Горисполком и лиц подающих такие телеграммы также задерживать до выяснения»[3]. Это беспокойство суражских коммунистов не было беспочвенным: поездки членов партии на митинги в апреле 1919 г. показали, что во многих селениях люди выражали недовольство советской властью. Некий Тараканов, посетивший Новодроковскую волость, в своем докладе отмечал, что в с.Новый Дроков митинг прошел успешно и отношение населения сочувственное, а вот в д.Овчинцах преобладало антисоветское настроение. Здесь люди требовали Учредительного собрания и отказывались от мобилизации. Однако, по мнению Тараканова, в этом были повинны кулаки. Согласно докладу секретаря Суражской организации РКП (б) Козина, значительно лучше обстояло дело в Душатинской волости, где население «вполне сочувственно» относилось к мероприятиям советской власти и даже просило чаще приезжать и информировать населении «о положении вещей»[4].

В этих условиях нараставшего напряжения советские активисты Суража приняли решение, подтвержденное коммунистами, о введении военного положения в Суражском уезде и передачи всей власти в уезде Особой Чрезвычайной Комиссии. Создание чрезвычайного органа было продиктовано, прежде всего, необходимостью подавления забастовок, которые особенно широкое распространение приобрели в крупнейшем промышленном центре уезда − Клинцах. На заседании Укома партии от 26 марта 1919 г., один из выступавших, Левинсон предлагал «ОСОБЧЕКА издать приказ о строгих репрессиях за стачки, расхищение государственного имущества и т.п.»[5]

В целом весна 1919 г. складывалась беспокойно. В начале мая суражские коммунисты были встревожены антисоветской агитацией в самом уездном центре. На общем собрании коммунистов от 2 мая 1919 г. не только обсуждали этот вопрос, но и постановили «принять самые строгие меры к пресечению таковых»[6]. Тем более такая ситуация была опасна, в условиях выступления против советской власти атамана Григорьева. Суражские власти не исключали «возможность вспышки вроде авантюры Григорьева», а потому было решено «удвоить контроль на почте и установить ночное дежурство в партии»[7]. Напряжение, сложившееся в Сураже, привело к тому, что в ночь на 17 мая в Сураже местной ЧК была расстреляна фракция «коммунистов учителей». Это чрезвычайное событие вызвало недовольство даже среди коммунистов, которые на заседании 18 мая 1919 г. постановили присоединиться «к резолюции вынесенной на заседании фракции коммунистов учителей». Причем коммунисты поспешили отмежеваться от чекистов, попросив Укомпарт изыскать возможность поместить в печати резолюцию «в целях выяснения неправильных действий ЧК»[8]. Здесь со всей очевидностью проявился конфликт между местными властями и ЧК, работники, которой, чувствуя свою неподконтрольность местным органам власти, склонны были к злоупотреблениям, противопоставляя себя местной власти. Последние, понимая ситуацию, и отвечая за состояние уезда, стремились обуздать внеправовые действия чекистов, а потому и спешили отмежеваться от их деяний, заявив об этом в печати.

К концу лета 1919 г. существенно обострилась обстановка на крупном железнодорожном узле Унеча. Из протокола Унечского райкома РКП от 26 августа следует, что местные коммунисты были обеспокоены тем, что советская власть не может контролировать ситуацию в поселке, где средь бела дня на базаре неизвестные люди производили самочинные обыски и отбирали у торгующих не только съестные припасы, но и галантерею. Более того, «Вчера и сегодня утром какие-то люди ходили по поселку и расспрашивали о количестве коммунистов, хорошо ли они вооружены и т.д.»[9].

Осенью и зимой 1919 г. большое напряжение в Суражском уезде создавал отряд барона Кыша, перешедший на территорию уезда из соседней Смоленской губернии в результате преследования. Появление этого отряда создавало базу для формирования отрядов дезертиров и стимулировала развитие бандитизма. Для противодействия дезертирам и с целью борьбы с бандитизмом в Сураже была создана Чрезвычайная тройка по борьбе с дезертирством и бандитизмом. В начале декабря для полного очищения от дезертиров двух волостей Суражского уезда (Казаковская и Каспянская) были направлены два отряда — Щеголькова и Гневко. Однако понимание необходимости консолидированных действий заставило руководство 10 декабря отозвать эти отряды в Сураж и объединить в один под командой Стасюлькова, вскоре отозванного в Витебск. Отряд возглавил Журавлев. Уже 11 декабря этот отряд отбыл в д.Устье и Королевщина, где вошел в связь с отрядом Кадрова и Зайцева Духовщинской Тройки и составил резерв «Щученской» операции, которая проводилась на территории Смоленской губернии в районе Щучейского озера. Эта операция стала одной из составляющих в крупномасштабной кампании, проводимой войсками ВОХР на территории Демидовского уезда Смоленской губернии и на территории сопредельных уездов Витебской губернии[10].

В этой операции по уничтожению бандитов участвовали отряды Латышских стрелков, которым в результате облавы 13 декабря удалось задержать одного из бандитов, показавшем, что он с шестью товарищами был выслан в разведку отрядом, расположенным в Жарковском логу за рекой Межа. На первом допросе он сообщил, что банда состоит из двух полков численность около 3000 человек и имеет 8 пулеметов с сорока лентами к ним, и одну орудийную батарею. При допросе в штабе Тройки, после путаных показаний, он признался, что был выслан бароном Кышем и показал расположение отрядов, где стоят русские, где латыши, их вооружение[11].

Из допроса выяснилось, что Кыш не убит, как пишут газеты, а это всего-навсего утка, пущенная самим Кышем. Истинная сила его отряд составляет 200 человек, из них 50 кавалеристов, один пулемет максим с двумя коробками лент, одно горное орудие с 50 снарядами. Лазутчик признался, что преувеличенные данные он показывал по приказанию Кыша. Кроме того, он рассказал о налетах, совершенных отрядом и, что из Москвы к ним приехали офицеры, назвал фамилию одного из них — поручик Егоров[12].

16 декабря было установлено, что на границе Демидовского и Велижского уездов в районе деревень Хасекино, Шептуха и Ерилово в бору расположилась банда численностью до 50 человек, вооруженная винтовками, бомбами и револьверами, упражняясь в стрельбе. Для ликвидации банды туда были направлены 2-я отдельная рота и 17 Латышских отрядов. На позиции, занимаемые латышскими стрелками в Чепельской волости, Журавлев из своего отряда должен был выделить 40 пехотинцев и 5 кавалеристов под командованием опытного командира. Расположившись в д. Зеленый Луг, они должны были выслать разведку в район Жуковщины и войти в столкновение с бандитами. Одновременно с этим отряду Шерынева, находящемуся в Демидовском уезде в составе 60 пехотинцев, 5 кавалеристов при 1 пулемете приказано двинуться в Чеплю, чтобы действовать во фланг банде с южной стороны[13]. Однако, как оказалось, окружить банду имеющимися силами оказалось невозможно. Силы карателей были ограничены и они могли действовать только в трех волостях Велижского уезда, а в других восьми отрядов вовсе не было[14].

Попытка понять причины развито бандитизма в Суражском уезде привели начальника всех действующих сил Суражского района Валентинова, к мнению, что в этом повинны местные власти, сформировавшие «самое превратное понятие о Советской власти»[15]. Ситуацию усугубляло и приближение к уезду линии фронта, что заставило центральные власти сосредоточить здесь весьма значительные силы. Осенью 1919 г. в наиболее зараженной дезертирством и бандитизмом Кошевической волости находился отряд войск 7 отдельного батальона ВОХР под командой Стасюлькова в составе 370 штыков, 25 сабель и 3-х пулеметов. Кроме того, в уезде находилась 2 отдельная карательная рота РВС 15 Армии в 214 человек, 26 кавалеристов, 4 пулемета и 3 автомата, Суражская карательная рота в составе 110 человек, вооруженных берданками.

Сосредоточение в уезде столь значительных сил позволило провести ряд успешных операций, в результате которых удалось снизить накал бандитизма и поэтому командование посчитало необходимым оставить в районе Суражского и Велижского уездов только отряд 7 батальона ВОХР в количестве 145 пехотинцев, 18 кавалеристов при 2 пулеметах и 19 пулеметчиках и всю отдельную карательную роту РВС 15 Армии. Оперативно решили всю работу разделить на 2 района — Суражский и Велижский. Начальником отрядов в Суражский уезд был назначен Стасюльков, а сам уезд был разделен на три участка: Казаковский, Касплянский и Кошевичский. В каждый участок с 29 ноября были отправлены отдельные отряды[16].

Результаты такой постановки работы сразу же сказались. Согласно докладу Суражской районной Чрезвычайной Тройки по борьбе с дезертирством и бандитизмом, за первую декаду декабря в результате тщательной проверки всех населенных пунктов уезда удалось уезд очистить от дезертиров за исключением Кошевичской волости[17]. Здесь беспокойство создавала банда Ворона, перешедшая из Велижского уезда, против которой было выслано пять «тайных сотрудников». Среди населения велась широкая агитация о добровольной явке[18].

Весьма неблагополучным стал тракт Клинцы-Сураж. Проезжавшие подвергались частым нападениям банды Белозерова — жителя с.Кулаг, но в результате мероприятий властей банда была разгромлена, а Белозеров по приговору тройки Ревтрибунала был расстрелян[19]. Образование летом 1920 г. Уревкома усилило борьбу с бандитизмом. Но меры по борьбе с бандитизмом и дезертирством, по мнению начальника милиции, были недостаточными. Для противодействия бандитам в уезде, особенно против банды Савицкого, был создан отряд милиции в 50 человек во главе с Д.Н.Сорокиным.  В течение всей осени 1920 г. отряд боролся с бандой. В результате оперативных мероприятий было установлено, что связь с бандой имел председатель Унашевского волисполкома Слутченко, председатель Попово-Горского — Хондожко и председатель Верещагского волисполкома — Алексеев. Решением Президиума Уисполкома все они были отстранены от своих должностей и были назначены перевыборы предволисполкомов[20]. В противодействии бандитам отряду милиции значительную помощь оказала рота ЧОН под командованием М.К.Гириновича и начштаба — А.И.Петроченко[21].

Сложность ситуации осенью 1920 г. в Гомельской губернии заставила президиум Губисполком 8 сентября создать полномочный орган — Чрезвычайную Губернскую Тройку, состоявшая из председателя Губчека, заведующего Отделом управления Губисполкома и Комбрига ВОХР. Этим же приказом утверждались чрезвычайные тройки в уездах из представителей Уисполкомов, уездного комитета по борьбе с дезертирством и Политбюро. В наиболее пораженных бандитизмом Чериковском, Быховском, Рогачевском, Чаусском, Горицком и Суражском уездах с целью координации деятельности создавалась районная тройка с местопребыванием в г.Черикове. Ей должны были подчиняться уездные тройки указанного района[22]. Таким образом, в здесь создавалась более жесткая система управления по борьбе с бандитизмом, чем в других. Однако создание уездных троек несколько затянулось и уже на совещании председателей уездных Исполкомов от 6 октября 1920 г. вновь было принято решение о создании губернских, районных и уездных Чрезвычайных троек по борьбе с бандитизмом. Они должны были компенсировать временное отсутствие войск ВОХРа. Указывая на причины развития бандитизма, особое внимание было уделено борьбе с антисемитизмом, который был признан «корнем бандитизма». Местным властям предписывалось «Всеми мерами способствовать Чрезвычайным Тройкам, наблюдать за их деятельностью, давать указания, предоставлять для отрядов подводы, помещения, давать возможность передавать срочные сводки и т.д.»[23].

Важным элементом в борьбе с бандитизмом, в условиях отсутствия карательных сил, являлась мобилизация коммунистов. На заседании Унечского райкомпарта 28 октября 1920 г. было принято решение: «Объявить Унечскую организацию на военном положении и по первому требованию Костюковичской Комячейки выехать для оказания помощи, для этой цели предписать всем ответственным секретарям комячеек объявить всем членам и кандидатам сигнал тревоги для явки в назначенное место». Здесь же было решено усилить политический контроль на телеграфе станции Унеча[24]. Необходимость этих мер была продиктована не только разрастающимся бандитизмом в Суражском уезде, но и самой ситуацией в Унече. Дело в том, что проводить политику советской власти было некому, так как, по признанию, самих же коммунистов на заседании своей организации от 29 ноября 1920 г., «товарищей коммунистов, как в Совете, так и в других учреждениях не имеется». Эта ситуация дополнялась и тем недовольством, которое выражали железнодорожники высылкой своих товарищей, как вредных элементов[25]. В силу этого большевики прибегали к испытанному приему – усилению административного контроля за населением.

1921 г. начался с недовольства населения взысканием продразверстки. На заседании Суражского Уисполкома 12 января председатель Петровобудского волисполкома говорил о том, что «Политическое настроение граждан волости неудовлетворительно вследствие перегруженности продовольственной разверстки и взыскания ее палочной системой»[26]. Его оценку ситуации подтвердил председатель Поповогорского волисполкома[27]. Обстановку накаляли части 80-й бригады 16 и 27 дивизий расположенные в Суражском уезде, которые не только вели агитацию среди крестьян против выполнения продовольственной разверстки и вывозки топлива, но и арестовывали уполномоченных по продразверстке[28]. В этой ситуации 8 марта 1921 г. Бюро Суражского Укома приняло решение о  переводе коммунистов на боевое положение «дабы в критический момент не быть захваченными врасплох». С этой целью необходимо «снабдить всех способных носить оружие членов организации оружием и установить ежедневные ночные дежурства в комитете». Всем коммунистам вменялось в обязанность следить за настроением населения, и разъяснять ложность всякого рода провокационных слухов, «провести целый ряд митингов и установить строгий надзор за духовенством и учительством» [29].

При рассмотрении вопроса о бандитизме, было признано, что с наступлением весны, как показал опыт прошлых лет, бандитизм поднимает голову и что в этом году с наступлением весны не миновать серьезных столкновений с бандитами. Докладчик по этому вопросу Шершнев отмечал, что население будет не на стороне Советской власти, оно «большинством против Советской власти», так как «тесно связано родственными узами с бандитами», поэтому надеяться на помощь крестьян в этом деле не приходиться.

Ситуация усугублялась тем, что в уезде отсутствовала агентура и отряды по борьбе с бандитизмом. Выступавший предлагал создать в Сураже штаб с Ревтрибуналом с «самыми широкими диктаторскими полномочиями», который был бы на месте «Судом» и применял бы «к укрывателям крутые меры и хотя бы пришлось пол уезда расстрелять и полуезда сжечь не останавливаться пред этими мерами дабы в корне изжить бандитизм, чтобы последней не распространял свою заразу на соседние уезды». Это предложение вызвало бурные прения, в результате ограничились созданием штаба с Ревтрибуналом «и самыми широчайшими диктаторским полномочиями»[30].

Однако все эти меры не могли прекратить развитие бандитизма до тех пор, пока на местах не укрепиться советская власть, которой, по признанию самих коммунистов, на местах не наблюдалось. Об этом, в частности, говорил на заседании Суражского Укома от 27 июня 1921 г. Фещенко по итогам своей поездки в Гордеевскую волость. Он констатировал, что «Исполнительные Комитеты находятся под влиянием массы. Отношение к партийным т.т. и к ячейкам враждебное». Докладчик говорил и о трудностях выполнения продналога, крестьяне требуют повышения оплаты за работы по вывозу топлива, а некоторые возмущаются тем, что продналог больше продразверстки. Особое недовольство вызывает тяжесть налога на масло, который им кажется слишком тяжелым. Примечательно, что «Будирующим элементом, — по мнению Фещенко, — против продналога − бедняк, который не в курсе дела и кричит против продналога»[31]. Примечательно, что самым активным противником продналога выступали бедняки, которые являлись, по мысли большевиков, классовой опорой советской власти в деревне.

В июле 1921 г. возникло напряжение в с.Перелазы, где развитие получил бандитизм. Беспокойство доставляла банда Савицкого. Результатом этого стало постановление Политбюро от 11 июля, подтвержденное постановлением Суражского Уисполкома от 20 июля 1921 г., о введении военного положения[32]. Для большей эффективности в конце июля Уисполком постановил: «1) Конфисковать урожай принадлежащий бандитам по списку Политбюро. 2) Конфисковать ветряную мельницу принадлежащую отцу главаря бандитов Савицкого, 3) Премировать агентов за поимку бандита по одной корове и по одной лошади, 4) Всемерно содействовать организации конно-милицейского отряда, предоставив начальнику милиции право изъять все кавалерийские седла, имеющиеся в советских учреждениях»[33]. Однако эти меры, вероятно, оказались недостаточными и на заседании Укома от 26 июля 1921 г. первым вопросом в повестке дня рассматривали «Настоящее положение в нашем уезде». Выступивший Лось указал на тяжелое положение «уже 4 дня как посланы т.т. для проведения статистики по продналогу но ничего существенного еще не видно. Часть крестьянства настроена против налога, другая часть желающая пойти на помощь не может из за окружающих условий (из за бандитизма)». Это положение подтвердили и другие выступающие, которые все в унисон говорили о том, что единственной мерой, способной заставить крестьян выполнить продналог, являются репрессии. Так, Богданов заявил, что «Момент серьезный и надо самыми репрессивными мерами бороться со всякими упущениями, расхлябанностью». Он же предложил издать секретный циркуляр всем членам «Уисполкома коммунистам быть особенно зоркими и на должной высоте». В противном случае, по его мнению, можно потерять власть. С ним согласился докладчик по этому вопросу Лось, сказавший, что «Надо, чтобы члены комитета партии и исполкома должны стать первым образцом и бдительными глазами наблюдать за окружающей обстановкой. Всяким разгильдяйствам должен быть раз навсегда положен конец»[34].

Однако карательные меры только усилили напряжение. 19 августа милиция получила сведения о готовящемся нападении бандитов на с.Перелазы Поповогорской волости. В это время начальник районной милиции Афанасьев находился с кавалерийским отрядом в Латоковской волости. Перелазы оказались, практически, без охраны: там находилось всего несколько милиционеров и помощник начальника милиции, который организовал облаву на бандитов. Афанасьев только вечером 20 августа узнал о готовящемся нападении и спешно направился в Перелазы, куда прибыл в 10 часов вечера. В 11 часов бандиты из кустов подошли к дому председателя сельсовета Горбачева с целью убийства. Но собравшиеся крестьяне до 20-ти человек отогнали и сейчас же сообщили в штаб отряда. По крестьянам бандитов сделали 4 выстрела и, запалив гумно председателя Ревкома скрылись в кустах[35]. Такое настроение крестьян в отношении бандитизма было решено использовать и на заседании Суражского Укома 27 сентября 1921 г. Лось говорил о том, «что с бандитизмом мы только тогда справимся, когда мы теми или иными мерами вовлечем крестьянство в борьбу с бандитизмом». Было предложено разработать «ряд мер для борьбы с бандитизмом и привлечении крестьянства к борьбе»[36].

Однако только так с бандитизмом покончить не удалось и уже осенью и зимой 1921 г. местные власти совместно с губернскими провели целый ряд мероприятий по искоренению бандитизма в пределах Велижского, Городнянского и Суражского уездов. В первой половине ноября на территории Суражского уезда был проведен двухнедельник по борьбе с бандитизмом, который, вероятно, существенных результатов не дал[37]. На протяжении декабря в уезде действовал отряд по борьбе с бандитизмом, который местные власти, кроме того, пытались использовать и для выполнения продналога. Из доклада Артамошина, сделанного на заседании Укома от 16 декабря 1921 г., явствует, что Губчека должна была прислать в Суражский уезд отряд общей численностью 75 человек. Но, как оказалось, пока прибыли только 55. Эти силы местные коммунисты предлагали использовать в уезде 30 человек и 24 — оставить в Сураже «для проведения операций по бандитизму и кроме этого необходимо просить Губчека о присылке еще 25 ч. согласно постановления»[38].

Большое беспокойство доставляла местным властям Попово-Горская волость, где еще весной 1922 г. продолжали действовать остатки банды Савицкого во главе с неким Тропишкой. В сообщении Наумчика на заседании Клинцовского Укома от 21 апреля 1922 г. отмечалось, что зимой банда себя никак не проявляла, но с наступлением весны они активизировались. В Перелазах они разрушили дом Сельсовета и дома живущих там коммунистов. 2 апреля туда был отправлен отряд из Клинцов во главе с Наумчиком, который, обнаружив в одном из домов бандитов, окружил его и после обстрела из пулемета подожгли. Однако во время пожара бандиты сумели удрать. Примечательно в сообщении Наумчика признание, что «Опрашиваемые крестьяне упорно отказываются давать какие бы то ни было сведения». Таким образом, население поддерживало так называемых бандитов, а потому бандиты вновь вернулись в Перелазы. «С этой бандой трудно справиться, ибо с Перелазы они никуда не выходят, а крестьяне им покровительствуют», — заключил Наумчик. Столь тревожное положение заставило клинцовских коммунистов постановить: начальник милиции должен в трехдневный срок выделить отряд в 15-20 человек и командировать в Попово-Горскую волость, где он совместно с местной милицией должен ликвидировать банду. Отряд должен включать до трети коммунистов-милиционеров. Здесь же было принято решение: «Ограбленных и разоренных коммунистов определить на работу и по возможности обеспечить». Обеспечить раненых милиционеров[39].

Однако власти беспокоил не только вооруженный протест в виде бандитизма, сложнее было успокоить массу крестьян, которые вовсе не желали расставаться со своим добром, нажитым тяжким трудом. И здесь никакие лозунги не действовали, крестьяне упорно не желали выполнять различного рода повинности. Причем это касалось не только продразверстки, но и экономически более выгодного продналога. Уже в начале весны 1922 г. Клинцовский Уком партии признавал, что выполнение продналога без вооруженной силы «немыслимо»[40]. Чуть позже в апреле в «Докладе о деятельности Голубовского волбюро» отмечалось, что «Положение скверное отношение к РКП и местной власти враждебное по следующим причинам. Бедное положение волости, малоземельность крестьянства (деревня Пески) и большинство из крестьян рабочих 2) Притеснение бедноты к государственной повинностью по трудгужналогу. Продналог на масло, яйца, мясо и шерсть. Для того чтобы восстановить отношение и доверие со стороны крестьянства к Соввласти и РКП требуется полная отмена труда и гужналога и отмена продналога на масло, яйца, мясо и шерсть без замены другими предметами. Заготовка жиров производить через органы кооперации». Однако докладчик, анализируя ситуацию, отмечал, что «Враждебное отношение замечается только со стороны стариков, а молодежь нам сочувствует». Эта «Волость была самой революционная, а в 1918 году дала большое количество честных партизанов и красноармейцев», — отмечалось докладчиком. В итоге пришли к выводу, что основной причиной стала деятельность руководителя ячейки Орехова, который, по словам выступавших, − тип от которого нужно избавляться, так как он дебошир и пьяница, а секретарь ячейки Ларченко «авторитетом среди крестьян не пользуется и пользоваться не может, так как он сам женился по религиозному обряду, и к тому же поет на клиросе»[41]. Думается, что последнее в глазах крестьян как раз и придавало авторитет и популярность Ларченко.

А вот действия представителей властей не всегда были адекватны ситуации и они чаще всего пытались разговаривать с крестьянами на языке силы, заставляя крестьян негативно воспринимать саму власть. Примером таких действий явились события, случившиеся в начале марта 1922 г. в деревне Виховке Верещанской волости Клинцовского уезда, где на сельском собрании крестьяне подняли вопрос об уравнении земли. С этой целью ими была избрана комиссия, куда были выбраны 3 коммуниста и 6 беспартийных. Вынесенное постановление жители Виховки направили в уездный земотдел, где и осталось лежать под сукном, что привело к тому, что «Средь малоземельных и безземельных накопилось недовольство», — как заметил член волостной коммунистической ячейки Артющенко. В результате 22 апреля больше двух третей граждан этой деревни, опираясь на решение большинства, в 10 часов утра с Красными знаменами и портретом Ленина вышли на поля делить землю. В этом участвовали и некоторые члены ячейки. В большинстве своем это были бедняки. Как сообщал Атрощенко, «В это время кулаки известили милицию». В село прибыл Грибенков, который сумел объяснить крестьянам незаконность их действий, «они без ропота согласились и разошлись». Затем было собрание для выборов комитета взаимопощи. Во время собрания «наскочил начальник милиции Мясников натравленный кулаками принялся арестовывать не разбираясь в чем дело». Было арестовано около 47 крестьян, в том числе и числе и члены комячейки. «Тов. Мясников оказался слугой кулаков за лакомый обед», — заключил Атрощенко. [42]

Таким образом, следует сказать, что сопротивление советской власти в Суражском уезде носило разнообразный характер – от пассивного сопротивления при уплате различных налогов и выполнении повинностей в пользу власти, до открытого сопротивления, получившего названия  «бандитизма» у официальных властей. Причем выступления против советской власти не носили принципиального характера, скорее это было неприятие конкретных действий конкретных представителей власти, которые нередко стремились разговаривать людьми с позиции силы. В массе же своей население уезда было аполитично и в сложных условиях гражданской войны стремилось не к политическому самоопределению, а к элементарному выживанию.

Источники:

  1. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.17. Л.12 об.
  2. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.17. Л.25.
  3. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.15. Л.15-15 об.
  4. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.15. Л.21 об.
  5. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.16. Л.2.
  6. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.15. Л.22 об.
  7. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.15. Л.26.
  8. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.15. Л.28.
  9. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.17. Л.36.
  10. См.: Федоренко П.П. Особенности вооруженной борьбы на территории Смоленского края в период гражданской войны// Проблемы «нового гуманизма» в современной России. Материалы научно-практической конференции (25-26 января 2005 г.). Смоленск, 2005. С.81.
  11. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.2.
  12. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.2 об.
  13. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.2 об.
  14. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.3.
  15. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.4.
  16. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.6.
  17. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.21.
  18. ГАБО. Ф.Р.-2008. Оп.1. Д.36. Л.21 об.
  19. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-451. Оп.1. Д.72. Л.6.
  20. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-451. Оп.1. Д.72. Л.7.
  21. Зенченко С.И. Воспоминания. Создание милиции в Клинцах, ее деятельность (странички истории)// ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-451. Оп.1. Д.72. Л.8.
  22. ГАБО. Ф.Р.-1018. Оп.1. Д.93. Л.109.
  23. ГАБО. Ф.Р.-1018. Оп.1. Д.224. Л.49.
  24. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.19. Л.61.
  25. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.19. Л.65.
  26. ГАБО. Ф.Р.-2079. Оп.1. Д.8. Л.22.
  27. ГАБО. Ф.Р.-2079. Оп.1. Д.8. Л.22 об.
  28. ГАБО. Ф.Р.-2079. Оп.1. Д.9. Л.13, 15, 23.
  29. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.27. Л.7.
  30. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.27. Л.7 об. - 8 об.
  31. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.28. Л.80.
  32. ГАБО. Ф.Р.-2079. Оп.1. Д.9. Л.62 об.
  33. ГАБО. Ф.Р.-2079. Оп.1. Д.9. Л.64.
  34. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.27. Л.40 об.
  35. ГАБО. Ф.Р.-2079. Оп.1. Д.9. Л.68.
  36. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.27. Л.58.
  37. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.27. Л.66.
  38. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.27. Л.75 об.
  39. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.26. Л.77.
  40. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.90. Л.109.
  41. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.29. Л.119-120.
  42. ЦНИБО ГАБО. Ф.П.-6. Оп.1. Д.90. Л.161. Д.26. Л.787-787 об.
Категория: Работы коллег | Добавил: unechamuzey (01.03.2017) | Автор:
Просмотров: 3171 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: