В Унече, Сураже, Мглине и Клинцах с августа 1941 года постоянно дислоцировались солдаты и офицеры немецкой военной разведки и полевой полиции. Также в годы оккупации в нашем регионе действовала немецкая разведывательная Абвергруппа-107.

Диверсии на железной дороге организовывались партизанами регулярно. Так, летом 1942 года руководство немецкой полиции безопасности и СД рапортовало о том, что лишь в июне в расположении группы войск «Центр» партизанами было произведено 206 нападений на железные дороги, из них 15 на участке Брянск-Гомель и 5 на участке Унеча-Кричев.

Вклад партизан в общее дело победы над врагом переоценить действительно трудно.

Однако, партизан зачастую обвиняют и в том, что их жертвами далеко не всегда становились немецкие военнослужащие и коллаборационисты. Не такими уж редкими были случаи грабежей и убийств, совершаемых партизанами в отношении мирных жителей.

Помимо партизан, в городе и его окрестностях с самого начала немецкой оккупации действовало подпольное движение. Известно, что первые месяцы оккупации штаб унечских подпольщиков располагался в лесу недалеко от Коробонич и Павловки. В городе и отдельных селах действовали небольшие подпольные отряды, состоявшие из проверенных людей. Однако, в феврале 1942 года подпольный штаб был разгромлен, а в ряде сел и деревень немцы расстреляли причастных к подпольному движению местных жителей. Но эти события не остановили движения сопротивления.

Следует отметить, что подпольная сеть Унечи была довольно обширной и в значительной степени состояла из комсомольской молодежи. На ее общем фоне выделялся более взрослый и опытный Демьян Минаков, вокруг которого на первом этапе объединилось местное подполье.

Результатом работы подпольщиков стали регулярные диверсии на железнодорожных объектах – взрывы составов, мостов, складов, стрелочных переводов. Известно, что унечские подпольщики регулярно передавали в штаб Западного фронта ценные сведения о движении немецких эшелонов по станции Унеча, что позволяло советскому командованию корректировать сроки и районы бомбардировок.

На первом этапе подпольного движения, оно действовало в значительной степени самостоятельно. Но уже с лета 1942 года действия подпольщиков координировались руководством крупного Мглинского партизанского отряда. В конце апреля 1943 года Орловский обком партии и военный совет Брянского фронта объединили все партизанские отряды западных и южных районов Орловской области под единым командованием. Помимо этого, действия партизан и подпольщиков координировались и органами НКВД. Так, из докладной записки УНКВД по Орловской области об агентурной и разведывательно-диверсионной деятельности Управления в тылу врага, известно, что в конце января 1943 года для организации диверсионной работы на станцию Унеча был направлен агент НКВД под псевдонимом «Греков», имевший задание связаться с диспетчером станции и организовать во главе с ним диверсионную группу.

Многие из подпольщиков трудились в годы оккупации на железнодорожной станции. В их числе были рабочая вагонного участка и разведчица Мглинского партизанского отряда Прасковья Короткова и сцепщик вагонов Фрол Соловьев. Дочь последнего, Вера Соловьева, вошла в историю нашего города как одна из самых заметных и отважных участниц местного подполья. На ее счету десятки переправленных к партизанам советских военнопленных, множество опасных рейдов для передачи ценной информации. За особо выдающиеся заслуги Вера Соловьева была награждена орденом Красной Звезды. Спустя некоторое время Вера из-за возникшей для нее опасности вместе со своей семьей была вынуждена покинуть Унечу и перебраться к партизанам в глухие клетнянские леса. В послевоенные годы Вера Соловьева жила в Москве, но часто приезжала в Унечу.

В ноябре 1942 года была проведена реорганизация подпольных комсомольских органов. Унечский окружной комитет был упразднен, а РК ВЛКСМ подчинен Почепскому окружкому. Сохранились и действовали комсомольские группы в Песках (руководитель Халюто), в Липках (Урянский), в Павловке (Кротов), в Белогорщи и Писаревке (Коротченко), в Рябовке (Колюков), в Казащине (Шавеко), в деревне Рассуха (Лантушко), в Казенке (Слепенок), в Шапочке (Собецкая).

Среди имен унечских подпольщиков известны такие фамилии, как Павел Гирей (возглавлял Унечскую подпольную организацию с весны 1943 года), Евгений Мосин, Мария Лозовская, Гришечко, Хулапов, Слуцкий, Минченко, Кравченко, Владимир Сидоренко, Алексей Зуйков, Дураченко, Стецко, Новосельцев (директор маслозавода) и другие.

Одним из участников унечского подполья был Юрий Николаевич Александров, известный историк, публицист и писатель, автор многих книг, статей и очерков, многие годы работавший в журнале «Наше наследие». Осенью 1941 года Ю.Н. Александров попал в немецкий плен на Смоленщине, однако, сумел бежать прямо из поезда, перевозившего военнопленных из Рославля в район Унечи. В нашем районе Александров до весны 1942 года скрывался в Рассухе, у приютивших его местных жителей. Однако, весной 1942 года он был арестован местными полицаями и доставлен в немецкий лагерь военнопленных в Клинцах. Из клинцовского лагеря, который не слишком хорошо охранялся, Александров довольно скоро сбежал и вскоре оказался в оккупированной Унече, где вступил в подпольное движение и состоял в нем до осени 1943 года. После освобождения Унечи, Александров был арестован, осужден на 10 лет лагерей, которые заменили штрафбатом. Воюя в рядах штрафников, Александров получил ранение, но сумел выжить и был амнистирован за проявленный в бою героизм.

В одной из статей, публиковавшейся в журнале «Наше наследие», Ю.Н. Александров отмечал моменты своей жизни, проведенные в оккупированной Унече. Приведем небольшой отрывок из его воспоминаний:

«Сменив три квартиры, нашел подходящую для оборудования двух надежных тайников, где и прятал оружие. Новосельцев предполагал его использовать, выступив совместно с партизанами, во время отступления немцев. Однако незадолго до освобождения над Унечей пролетел наш самолет, который сбросил листовки. В них советское командование сообщало, что через несколько дней город подвергнут бомбардировке, и населению необходимо его покинуть. Слух об этом распространился мгновенно, и Унеча обезлюдела. Во время ночного авианалета, длившегося, казалось, бесконечно долго, наши летчики уничтожили вокзал, мастерские и другие транспортные сооружения, разбили железнодорожные пути. Город горел, но, по слухам, жертв среди жителей не было.

…Неожиданно меня вызвали в гестапо, занимавшее одно из лучших зданий, уцелевших после бомбежек и боевых действий. Идя по улице, я обдумывал линию поведения, предполагая, что речь пойдет о хранившемся у меня оружии и паспортах (все тайники я не успел осмотреть). И вот дом, о котором шла дурная слава, а жители обходили стороной. Поднявшись по деревянной лестнице на второй этаж, я оказался в просторном светлом зале. За большим столом сидели несколько гестаповцев в штатских костюмах. То, что их интересовало, было полной неожиданностью для меня.

За день до того в дом, где я жил, пришел немец из расположенного рядом госпиталя, просивший «яик» (яиц). Я вышел с ним на улицу. Оказавшийся моим ровесником, он разговорился с помощью жестов и на ломаном русском спросил, знаю ли я немецкую литературу. Я на не менее ломаном немецком назвал «Фауста» Гете, «Коварство и любовь» Шиллера. Кто сообщил об этом неожиданном визите: бдительные немцы или наши «доброхоты», неизвестно. На вопрос гестаповца: «О чем вы говорили?» - прозвучали имена немецких классиков (особенно любимого мною Гейне я предусмотрительно не упомянул). Несказанное облегчение охватило при выходе из дома, заклейменного ненавистью и ужасом населения. И тут вдруг увидел картину, перевернувшую душу.

На лестнице стоял офицер в черной эсэсовской форме, в фуражке с поднятой тульей, в высоких, сверкавших лаком сапогах. Их целовал, опустившись на колени, человек в крестьянской одежде. Я задохнулся от ненависти за унижение наших людей…».

Но, пожалуй, наиболее известно в ряду подпольщиков имя юного и отважного Евгения Васильевича Мосина (1924-1943), за голову которого комендант Унечи даже назначал награду. Мосин погиб всего лишь за три дня до освобождения Унечи, наткнувшись с группой разведчиков на вражескую засаду.

Кузьма Иванович Сидоренко, до войны работавший в локомотивном депо, погиб в июле 1943 года во время проведения операции по уничтожению вражеской техники и складов с боеприпасами. Группа подрывников, в состав которой входил К.И. Сидоренко, попала в немецкую засаду и была уничтожена.

Сегодня в нашем городе, в память о подвиге унечских партизан и подпольщиков, напротив железнодорожного вокзала разбит небольшой сквер с мемориальным обелиском.

Наши земляки организовывали подпольное движение не только на родной земле. Так, уроженец села Брянкустичи Т.И. Беляков в годы войны трудился секретарем ровенского подпольного обкома комсомола.

В 1942 году действия Красной Армии в нашем регионе ограничивались периодическими налетами дальней авиации. Например, летом 1942 года советская авиация бомбила Унечу, стараясь уничтожить немецкие составы с нефтепродуктами. По воспоминаниям жителей соседних городов, зарево от пожара на станции было видно за десятки километров.

Зимой и ранней весной 1943 года авианалеты стали более интенсивными: советская дальняя авиация наносила регулярные мощные удары по немецким железнодорожным объектам на протяжении всей магистрали Брянск-Гомель. Так, в начале марта наши бомбардировщики частично вывели железнодорожный узел Унеча из строя, значительно повредив путевое хозяйство и уничтожив несколько немецких эшелонов с горючим. Бомбовые удары вызвали на станции большой пожар, повергший в панику солдат вермахта, многие из которых погибли от разрывов авиабомб и сдетонировавших собственных боеприпасов. Одним из летчиков, выполнявших налеты на Унечу, был военный пилот Василий Решетников, на счету которого за годы войны числится более 300 боевых вылетов. Вот как он описывал в своей книге один из налетов на Унечу весной 1943 года, в котором принимал участие и старший штурман полка майор А.А. Хевеши (курсив в скобках - мой):

«Совсем недавно, это было всего лишь 14 марта, мы отправились с ним (Хевеши) бомбить вагонные скопища на Унече. Полет как полет. Что тут могло быть особенным? И маршрут простенький, и цель не ахти какая. И все-таки я снова испытал чувство гордости не только из-за летного доверия ко мне, но и причастности, поскольку мы выполняли одну задачу, к высокому профессиональному авторитету опытнейшего штурмана. В довольно мощном огне нас никто не задел, а бомбы с двух заходов рванули вдоль составов. Мы шли домой в хорошем расположении духа, и я вдруг услышал, как Акош Акошевич потихоньку замурлыкал только что появившуюся на свет «Прощай, любимый город». Ее в то время напевали всюду - со словами и без них. Я чуть подтянул ему, а потом, почувствовав, под впечатлением бомбежки Унечи, некую игру слов, переиначил известный текст на новый лад, и вскоре песня звучала вполне согласованно:

Прощай, моя Унеча,

Прощай до новой встречи,

И звездной порой

Сверкнет надо мной

Зенитки разрыв голубой…»

Налеты на Унечу продолжались всю весну и лето 1943 года, вплоть до освобождения города. Несмотря на то, что Унеча, как боевая цель, считалась среди летчиков не слишком сложной, тем не менее, оборудованная на станции система прожекторов и орудийных батарей могла доставить нашим экипажам немало неприятностей. К сожалению, для некоторых советских летчиков полет над Унечей стал последним. В частности, из интернет-источников известно, что 5 июля 1943 года где-то под Унечей немецкими зенитчиками был сбит самолет летчика 102-го Керченского авиаполка дальнего действия Л.А. Скуднова.

Весной 1943 года немцы весьма активно использовали станцию Унеча для переброски эшелонов с войсками и техникой. Так, из разведывательных донесений штаба партизанского движения на Центральном фронте известно, что за апрель 1943 года через Унечу в сторону Брянска прошло около 300 эшелонов с живой силой, оружием и техникой. В обратную сторону было отмечено движение составов с ранеными и поврежденной немецкой техникой. В дальнейшем интенсивность движения по станции Унеча только увеличивалась.

На самой станции Унеча немцами тоже велись военные приготовления. В частности, 1 апреля 1943 года в Унечу прибыл полк солдат и офицеров с полным вооружением, включая танки. Этот полк, включавший в себя, помимо немцев, также итальянских и русских солдат, расположился в Унече и окрестных деревнях. С прибытием полка в городе началось активное возведение окопов, блиндажей и мест для артиллерийских установок. К работам массово привлекалось местное население. С чем было связано возведение оборонительных укреплений в апреле 1943 года, когда фронт был от Унечи еще очень далеко, мы не знаем. Очевидно, прагматичные и предусмотрительные немцы уже тогда понимали, что возвращение Красной Армии в Унечу – это лишь вопрос времени.

Летом 1943 года руководство третьего рейха пришло к выводу, что в условиях мощного наступления Красной Армии им придется значительно мобилизовать свои тылы. В связи с этим, на оккупированных территориях немцы стали активно проводить мероприятия по отправке местных жителей на принудительные работы в Германию. В населенных пунктах Унечского района молодежи, начиная от 1926 г.р. и старше, было предписано явиться для отправки на работы в Германию. За неявку на сборные пункты полагался расстрел. Эшелоны с бесплатной рабсилой уходили на запад прямо со станции Унеча. Вернуться с чужбины было суждено немногим. Повезло лишь тем, кто сумел бежать во время пути.

В преддверии освободительного наступления Красной Армии, активизировали свои действия унечские подпольщики. Так, в июне 1943 года на станции бомбой отложенного действия был заминирован немецкий состав с боеприпасами. Взрыв прогремел на станции Свень под Брянском. Эшелон был полностью уничтожен.

Весной-летом 1943 года Германия и Советский Союз готовились к одной из самых грандиозных битв второй мировой войны – Орловско-Курскому сражению. Готовясь к нему, немцы активно использовали железнодорожную магистраль Гомель-Брянск для переброски войск и техники в районы будущих битв. В частности, через Унечу немцы доставляли основную часть грузов для своей 2-й танковой армии. В связи с этим, значимость каждого диверсионного мероприятия возрастала многократно. За один только июнь 1943 года на железнодорожные магистрали Брянск-Пинск и Брянск-Смоленск было совершено более 800 партизанских налетов. А в июле и августе 1943 года их количество возросло еще больше.

Из донесения командира агентурной разведки Мглинского партизанского отряда А.С. Семеко, впоследствии работавшего председателем Унечского горсовета: «19 июня 1943 года агенты Кулинчик, Слуцкий, Судаев и Минаков минировали и взорвали электростанцию и три станка в механическом цехе депо Унеча, результатом чего выведены из строя два дизеля и три механических станка».

В начале августа 1943 года силами 4-й Клетнянской партизанской бригады «За Родину» была проведена самая крупная и успешная партизанская операция за все время вражеской оккупации Унечского района. В ночь с 3 на 4 августа 1943 в районе станции Жудилово партизанами было уничтожено более тысячи рельсов, взорван 12-метровый железнодорожный мост на реке Дубне в районе Пучковки, на самой станции полностью сожжены три эшелона с боеприпасами, горючим и техникой. Были ликвидированы немецкие склады с зерном весом до 500 тонн, склад боеприпасов, сенной пункт и маслозавод. В ходе боев и в результате взрывов было уничтожено около 300 немецких солдат. Командование жудиловской операцией осуществлял комбриг Иван Александрович Панасенков.

Помимо партизан, летом 1943 года в районе Унечи активную диверсионную деятельность вели спецотряды отдельной мотострелковой бригады особого назначения НКВД (ОМСБОН). Спецотрядами ОМСБОН в районе Унечи командовал лейтенант С.А. Каминский. В условиях глубокой конспирации отряд Каминского в конце мая 1943 года был десантирован в глубоком немецком тылу у города Чечерска Гомельской области, откуда лесами пробирался в район Унечи. Прибыв в заданную местность, спецотряд ОМСБОН в течение всего лета 1943 года успешно собирал важные разведданные и проводил спецоперации, пуская под откос немецкие эшелоны. Подрывники из отряда Каминского только в июле 1943 года спустили на линии Унеча-Гомель пять эшелонов, и еще три - в августе. Также, ими дважды выводился из строя участок дороги Унеча-Хутор Михайловский. На участках Унеча-Сураж и Унеча-Почеп подрывники уничтожили за три летних месяца 1943 года 12 эшелонов и взорвали четыре моста. Выполнив задание, все спецотряды осенью 1943 года возвратились в Москву, где получили высокую оценку от генерала Рокоссовского, который главным итогом их действий назвал «оказание существенной помощи фронту в деле разрушения Унечского и Гомельского железнодорожных узлов противника».

Лето 1943 года подходило к концу. Отгремела грандиозная Курская битва, в которой принимали участие и наши земляки. Среди них были Василий Платонович Охлопков, Дмитрий Михайлович Голынский, Федор Иванович Шималин.

Освобождение было уже не за горами. В начале сентября 1943 года Красная Армия стремительно продвигалась на запад и вступила в восточную часть современной Брянской области. Подразделения вермахта отступали по линии Орел-Брянск-Гомель. Задача по освобождению территории современной Брянской области была возложена на Брянский фронт в составе 50-й, 3-й, 11-й, 63-й, 11-й гвардейской и 15-й воздушной армий. Командующим Брянским фронтов в указанный период был Герой Советского Союза генерал Маркиан Маркович Попов (1902-1969).

Операция по освобождению Брянщины заслуживает отдельной книги, однако, нас в первую очередь интересует ее завершающая фаза, в ходе которой была освобождена Унеча.

17 сентября 1943 года советскими войсками был освобожден Брянск. Оставившая город немецкая 9-я армия, состоявшая из 13 дивизий, продолжала отходить на запад, прикрывая свое отступление мощными арьергардами и минными заграждениями. Действовавшей осенью на территории Брянщины 9-й полевой армией в то время командовал немецкий военачальник Вальтер Модель – тот самый, который в августе 1941 года командовал 3-й танковой дивизией, солдаты которой одними из первых вошли в Унечу.

Операция по освобождению нашей области от оккупантов носила название Брянской. Главным направлением всей операции было центральное – вдоль железной дороги Брянск-Гомель, где Унеча была ключевым опорным пунктом немецкой обороны. В город было стянуто большое количество артиллерийских и минометных расчетов, которые были хорошо замаскированы от ударов с воздуха. Окрестности Унечи были тщательно заминированы. Немецкие мины и фугасы в лесах и полях Унечского района, а также в черте города, регулярно находят в наши дни и, вероятно будут находить еще долго.

Продвижение советских войск в освободительном сентябре 1943 года было стремительным. Уже к 22 сентября 1943 года были освобождены Почеп, Мглин и Стародуб, после чего перед советскими войсками встала более сложная задача – взять хорошо укрепленную Унечу. Подойдя к городу, основные силы нашей армии заняли позиции на северо-востоке от Унечи, готовясь взять село Писаревку и продолжить дальнейшее наступление. Другая группа войск двигалась к Унече по южному флангу со стороны Стародуба.

В течение дня 22 сентября 1943 года были освобождены многие села Унечского района, в частности, крупное село Писаревка. К вечеру того же дня советские воины вышли к окраине деревни Воробьевки, которая еще была занята немцами. Непосредственно операция по освобождению нашего города началась ближе к утру 23 сентября 1943 года. До полудня враг был выбит из Воробьевки. Ближе к вечеру удалось освободить все населенные пункты на пути к Унече и войти в ее пригороды, где завязались упорные бои. Освобождение Унечи было в основном завершено к восьми вечера 23 сентября 1943 года, а в последующие несколько часов в городе были подавлены все оставшиеся очаги сопротивления, из которых самым крепким оказался железнодорожный вокзал, который немцы никак не хотели уступать. Таким образом, к исходу дня 23 сентября 1943 года Унеча была полностью освобождена.

С тех пор 23 сентября стоит особняком в жизни нашего города – эта дата ежегодно широко отмечается всеми жителями и гостями Унечи. В честь Дня освобождения в городе были переименованы улица Стальная и переулок Стальной. Теперь они носят название улица и переулок 23 Сентября.

В оперативной сводке Совинформбюро за 23 сентября 1943 года сообщалось:

«Войска Брянского фронта, продолжая стремительное наступление, продвинулись вперед до 20 километров, с боем овладели железнодорожным узлом и сильным опорным пунктом обороны немцев - городом Унечей. Моторизованные подразделения, преследуя противника, уничтожили свыше 1500 солдат и офицеров противника. Захвачено 22 орудия, 82 пулемета, 70 автомашин с военными грузами. Взято 150 пленных».

Унеча была освобождена силами 25-го стрелкового корпуса и 1–го танкового корпуса 11-й армии Брянского фронта, а непосредственно наш город освобождали: 217-стрелковая дивизия (полковник Николай Павлович Массонов), 197-я Брянская стрелковая дивизия (полковник Федор Семенович Даниловский), 117-я танковая бригада (подполковник Александр Сергеевич Воронков), 30-я мотострелковая бригада Уральского добровольческого корпуса (полковник Михаил Семенович Смирнов).

Непосредственное участие в боях за Унечу также принимали летчики 15-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации Н.Ф. Науменко (1901-1967). Свой вклад в освобождение нашего города внесли бойцы 53-го и 131-го понтонно-мостовых батальонов, обеспечивавшие переправы наступавшим на запад войскам.

Итак, кто же они, люди, освобождавшие наш город от оккупантов.

Начнем по порядку.

Федор Семенович Даниловский – на момент освобождения Унечи командир 197-й стрелковой дивизии. Летом 1944 года 197-я дивизия Даниловского в составе 3-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта принимала участие в Львовско-Сандомирской наступательной операции. Весной 1945 года генерал-майор Даниловский вместе со своей дивизией принимал участие в завершавшей войну Берлинской операции. После войны генерал Даниловский посещал наш город, куда приезжал на празднование тридцатой годовщины освобождения. По словам генерала, приехав в заново отстроенную Унечу, он не узнал того разрушенного и зияющего огромными пепелищами города, который видел осенью 1943 года.

Николай Павлович Массонов (1905-1944) – командир 217-й стрелковой Унечской Краснознаменной дивизии. Об этом человеке следует рассказать более подробно, т.к. именно он был отцом-командиром для сотен унечских парней, которые осенью 1943 года пополнили ряды 217-й дивизии. Массонов родился в 1905 году в Нижегородской губернии в рабочей семье. В молодости работал в уголовном розыске, затем на лесосплаве, занимался профсоюзной деятельностью. С 1926 года в армии. До войны окончил пехотную школу в Рязани, затем служил в Забайкалье, где командовал полком. Войну встретил летом 1941 года в Белоруссии, где был ранен и остался на территории, занятой немцами. Выбирался на восток вместе с двумя солдатами и лишь к январю 1942 года сумел выйти к своим. Проведя несколько месяцев в фильтрационном лагере НКВД в Подольске, майор Массонов оказался вне подозрений и весной 1942 года был возвращен в войска, где назначен командиром 266-го стрелкового полка 217-й дивизии. В августе 1942 года получил звание подполковника, а в феврале 1943 года – полковника, став к тому времени уже заместителем командира дивизии. Летом 1943 года 217-я дивизия участвовала в Курской битве, а в сентябре, незадолго до освобождения Унечи, Массонов принял командование дивизией. Бойцы Массонова с боями прорвались на восток Брянщины, форсировали Десну и в течение сентября 1943 года освободили большую часть современной Брянской области, в том числе и Унечу. Поздней осенью и зимой 1943 года 217-я дивизия, пополненная неопытными бойцами из освобожденных районов, вела тяжелые и кровопролитные бои в районе Гомеля, неся огромные потери. В 1944 году дивизия Массонова участвовала в освобождении Белоруссии, участвуя в штурме Бобруйска и Баранович. Летом 1944 года, за образцовое выполнение военных задач и умелое руководство дивизией полковник Массонов был представлен к званию Героя Советского Союза и одновременно генерал-майора. Однако, надеть звезду Героя ему было не суждено. Жизнь полковника Массонова оборвалась 17 июля 1944 года. Автомашина, в которой он следовал, подорвалась на мине. Случилось это в Гродненской области, где Массонов и был похоронен в братской могиле в поселке Свислочь. Высокую награду полковник получил уже посмертно, в августе 1944 года.

Непосредственное участие в освобождении Унечи принимал Герой Советского Союза, заместитель командира 755-го стрелкового полка по политчасти 217-й Унечской стрелковой дивизии Саманд Алиевич Сиабандов (1909-1999). Родился он 20 ноября 1909 года в селе Асанджан, недалеко от города Карс, который в те годы входил в состав России, а ныне находится на северо-востоке Турции. По национальности Сиабандов был курдом. Окончил Ленинградский институт советского востоковедения, работал первым секретарем Алавердского райкома компартии Армении. В 1941 году – слушатель Ленинских курсов при ЦК ВКП(б). В Красной Армии с июня 1941 года. Сиабандов был инструктором политотдела 217-й стрелковой дивизии, военным комиссаром 755-го стрелкового полка, заместителем командира 755-го стрелкового полка по политчасти, начальником политотдела 217-й дивизии. Воевал на Западном, Брянском, Белорусском, 1-м, 2-м, и 3-м Белорусских фронтах. В боях был дважды ранен. Заместитель командира 755-го стрелкового полка по политчасти подполковник Сиабандов отличился при форсировании реки Нарев в Польше, где 7 сентября 1944 года в боях за плацдарм на левом берегу реки руководил отражением контратак противника, приняв на себя командование сводной группировкой. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте и проявленные при этом мужество и героизм подполковнику Сиабандову было присвоено звание Героя Советского Союза. После войны С.А. Сиабандов пребывал в запасе, работал по партийной линии в Армении. С февраля 1952 года - заместитель министра, а затем начальник управления кадров Министерства сельского хозяйства Армянской ССР. Избирался депутатом Верховного Совета СССР. Умер 14 ноября 1999 года. Похоронен в Ереване. С.А. Сиабандов является автором армяно-курдского словаря, а также двух поэм на курдском языке.

Ну и конечно, следует назвать имя командующего 11-й армией, войска которой освобождали наш город. Это Иван Иванович Федюнинский (1900-1977) – Герой Советского Союза, получивший это высокое звание еще до войны, в 1939 году. В Великую Отечественную войну Федюнинский командовал несколькими армиями, был заместителем командующего войсками Волховского и Брянского фронтов. В послевоенных 50-х годах Федюнинский был заместителем и 1-м заместителем главнокомандующего Группой советских войск в Германии. В 1954-1965 годах командовал войсками в нескольких военных округах СССР. И.И. Федюнинский умер в Москве 17 октября 1977 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

В честь освобождения Унечи, в Москве поздним вечером 23 сентября 1943 года были даны двенадцать залпов салюта из 124-х орудий, а подразделения, освобождавшие город, в соответствии с приказом Сталина получили наименование «Унечских». «Унечскими» стали 217-я стрелковая дивизия, 117-я танковая бригада и 30-я мотострелковая бригада Уральского танкового корпуса. 197-я Брянская дивизия за освобождение Унечи была представлена к ордену Красного Знамени.

Из Приказа верховного главнокомандующего от 23 сентября 1943 года:

«Генералу армии Попову

Войска Брянского фронта, продолжая стремительное наступление, сегодня, 23 сентября, с боем овладели важнейшим железнодорожным узлом и сильным опорным пунктом обороны немцев на гомельском направлении городом Унеча.

В боях за город Унеча отличились войска генерал-лейтенанта Федюнинского и летчики генерал-лейтенанта авиации Науменко.

Особенно отличились: 197-я Брянская стрелковая дивизия полковника Даниловского, 217-я стрелковая дивизия полковника Массонова, 117-я танковая бригада подполковника Воронкова, 30-я мотострелковая бригада полковника Смирнова.

В ознаменование одержанной победы соединениям, отличившимся в боях за освобождение города Унеча, присвоить наименование «Унечских».

Впредь эти соединения именовать:

217-я Унечская стрелковая дивизия,

117-я Унечская танковая бригада,

30-я Унечская мотострелковая бригада.

197-ю Брянскую стрелковую дивизию, второй раз отличившуюся в боях с немецкими захватчиками, представить к награждению орденом Красного Знамени.

Сегодня, 23 сентября, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует нашим доблестным войскам, освободившим город Унеча, двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

За отличные боевые действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за освобождение города Унеча.

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. Сталин

23 сентября 1943 года»

217-я стрелковая Унечская, ордена Ленина, Краснознаменная, ордена Суворова дивизия была сформирована в марте-апреле 1941 года в Воронежской области, в районе Борисоглебска. В августе 1941 года входила в состав 50-й армии Брянского фронта.

117-я танковая бригада была сформирована в апреле 1942 года в городах Алапаевске и Первоуральске (Свердловская область).

Одним из подразделений, наступавших на Унечу с северной стороны, была 30-я мотострелковая бригада, входившая в состав 30-го Уральского добровольческого танкового корпуса. Название это хорошо известно всем жителям нашего города. Его знают даже те, кто мало знаком с историей Унечи времен Великой Отечественной войны. В честь воинов-уральцев, освобождавших наш город, в послевоенные годы был назван парк, раскинувшийся в сосновом бору на окраине Унечи. Он так и называется – парк имени Уральских добровольцев.

30-й Уральский добровольческий танковый корпус был сформирован весной 1943 года в Свердловской области, по инициативе трудовых коллективов уральских танкостроительных заводов. Основная масса личного состава корпуса была представлена добровольцами из числа рабочих. К 20 марта 1943 года в рядах корпуса уже насчитывалось 9 660 человек. В состав корпуса вошли три танковые бригады и 30-я мотострелковая бригада (подразделение освобождавшее Унечу). Командующим танковым корпусом был назначен генерал-майор танковых войск Родин. 10 июня 1943 года корпус прибыл в Подмосковье, где через пару недель влился в состав 4-й танковой армии. Вскоре уральцы приняли первое боевое крещение в боях на Курской дуге к северу от Орла. К сентябрю 1943 года перед уральцами была поставлена задача по освобождению западной части Орловской области. 20 сентября 1943 года 30-я мотострелковая бригада Уральского корпуса, усиленная танками, была временно подчинена командованию подвижной группы Брянского фронта, перед которой стояла задача взять под контроль обширную территорию в районе Стародуба, Клинцов, Мглина, а также освободить ключевой населенный пункт этого региона Унечу. Как известно, уральцы вместе с другими частями Брянского фронта с этой задачей успешно справились. Основной ударной силой танкистов, освобождавших Унечу, были лучшие машины 2-й мировой войны - легендарные Т-34 – точно такие же танки, как стоящий ныне на постаменте в центре Унечи. Помимо Т-34, в составе разведрот бригады было также несколько оборудованных мощной пушкой английских легких танков МК-III «Валентайн», которые поставлялись в СССР западными союзниками. Среди военнослужащих 30-й мотострелковой бригады, участвовавших в боях за наш город, известны имена капитана Г.Ф. Макрушина, старшего лейтенанта В.П. Кирсанова, санинструктора Полины Бурнашевой, командира роты автоматчиков старшего лейтенанта В.В. Пурвинского. Последний решением властей нашего города был удостоен звания «Почетный гражданин Унечи». В сентябре 1943 года на подступах к Унече отличился военнослужащий мотострелковой бригады гвардии сержант С.И. Шишкин, который со своим отделением под огнем противника обезвредил минное поле. Не прерывая боевой работы, саперы отразили семь вражеских атак и очистили путь для штурма города.

За два года войны Уральский добровольческий корпус прошел с боями от Орла до Берлина и Праги, уничтожив десятки тысяч врагов и тысячи единиц вражеской техники.

Помимо Унечи, памятники воинам Уральского корпуса были установлены в городах Орел, Каменец-Подольский, Тернополь, Львов, Прага, Берлин.

Среди тех, кто непосредственно освобождал Унечу, были и жители нашего города. Например, окончивший войну в звании капитана, военнослужащий 217-й стрелковой дивизии Григорий Григорьевич Щипайло – кавалер орденов Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медалей «За взятие Берлина», «За Победу над Германией».

Помимо Унечи, в оперативной сводке за 23 сентября 1943 года также говорится об освобождении крупных сел Старая Гута, Найтоповичи, Красновичи. Старая Гута была освобождена в результате операции по преследованию немецких войск, пытавшихся закрепиться на железной дороге Унеча-Кричев. После того, как их сбросили с магистрали, немцы отошли в район Старой Гуты, где завязался бой, ставший одним из последних на территории Унечского района.

В один день с Унечей также были освобождены города Починок в Смоленской области и Полтава.

С 22 по 25 сентября 1943 были освобождены все граничащие с Унечским районы Орловской области. Так, после освобождения Унечи советские войска без промедления продолжили движение на запад, преследуя врага в направлении Клинцов. Уже в ночь на 24 сентября 1943 года силами советской пехоты немцы были отброшены на запад от Брянкустич. В течение ближайших трех суток советские войска, освободив Клинцы, Новозыбков и Злынку, вплотную подошли к границе Гомельской области. К 1-3 октября 1943 года войска Брянского фронта вышли на Сож, форсировали его и захватили плацдарм на правом берегу реки, создав предпосылки для дальнейшего наступления на гомельском направлении.

После освобождения Унечи в нашем городе некоторое время дислоцировался штаб Брянской армии, а также командование и штаб 15-й воздушной армии.

Сразу же после ухода немцев, в нашем районе начался массовый призыв в действующую армию. Брали в основном молодежь, достигшую призывного возраста, а также тех, кого по тем или иным причинам не успели мобилизовать летом 1941 года. В основном, набор местных призывников производился в те подразделения, которые на тот момент дислоцировались в нашем регионе. В частности, немало новобранцев было зачислено в списки 755-го стрелкового полка 217-й дивизии (подразделение, освобождавшее Унечу). Значительная часть унечских парней была призвана под знамена 4-й Бежицкой стрелковой дивизии. Зачастую в одно подразделение попадало много молодежи из одного села. Например, под знамена 101-го стрелкового полка 4-й стрелковой дивизии встали сразу несколько десятков жителей села Зарбуда (Березино). К сожалению, многие, по причине того, что два года находились под немецкой оккупацией, сразу попадали в штрафные батальоны, где зачастую воевали даже без формы, т.е. прямо в домашней одежде.

Увы, но большинство из унечских парней, призванных осенью 1943 года, сложили свои головы уже спустя несколько месяцев в жестоких сражениях на востоке Белоруссии. Многие погибли практически в первых же боях под Гомелем, где призывники 1943 года использовались как пушечное мясо. Особенно тяжелые потери понесла 217-я стрелковая дивизия, личный состав которой был в значительной степени укомплектован призывниками из нашего региона.

Во многих селах района не вернулись домой более половины, а кое-где и больше двух третей от общего числа призванных на фронт мужчин.

Братские могилы, в которых покоятся унечцы, разбросаны по многочисленным деревням и селам Белоруссии. Районная Книга Памяти пестрит географическими названиями этой республики, где навсегда сложили голову или пропали без вести наши земляки. Особенно много братских захоронений, в которых нашли покой фронтовики-унечцы, в Гомельской области: Старое Село, Поколюбичи, Эштер-Май, Рудня, Калиновка, Возрождение и др.

Немало могил, в которых покоятся унечские солдаты, находится на территории Европейской части России, в Украине, Прибалтике, Польше, Германии, Венгрии.

Многие солдаты попали в немецкий плен на самой начальной стадии войны. Судьба большинства из них была предрешена. Сегодня известны отдельные имена унечских воинов, погибших в немецких концлагерях. Места захоронений большинства из них неведомы – мы знаем лишь названия лагерей смерти, в которых они содержались. Их география обширна: Шталаг V-B (Страсбург); Шталаг V-С (Оффенбург);

Еще больше унечцев числятся пропавшими без вести. В наши дни немало энтузиастов занимаются поисковой работой, устанавливая судьбы бойцов. Часто эта работа приносит успех. Например, весной 2008 года калужскими поисковиками у деревни Вышнее Мосальского района Калужской области были найдены останки младшего политрука 459-го стрелкового полка 42-й стрелковой дивизии Потемкина Григория Фроловича, 1916 года рождения, который погиб в бою у деревни Вышнее 15 июля 1942 года. В сентябре 2008 года останки бойца были торжественно захоронены на родине в деревне Коробоничи Унечского района, рядом с могилами его родителей.

Не зря говорят, что война не окончена до тех пор, пока не будет похоронен последний ее солдат…

Долгие 712 дней оккупации закончились, но теперь перед жителями района встала нелегкая задача по восстановлению разрушенного хозяйства и в первую очередь, железнодорожного.

За два годы войны экономика Унечского района понесла огромные потери. По данным, которые были оглашены на 9-й районной партконференции в январе 1945 года, ущерб, причиненный Унечскому району за годы оккупации, составил более 800 миллионов рублей. По данным Унечского райисполкома, за время оккупации в Унече было расстреляно и замучено 3690 человек (из них 2000 военнопленных и 1690 человек из числа гражданского населения). Из нашего района было угнано на каторжные работы в Германию 5819 человек, большинство из которых домой уже не вернулись.

Вот что гласит акт Унечской парторганизации от 10 мая 1944 года:

«Комиссия в составе председателя Унечского горсовета Семеко А.С., секретаря исполкома Негименко А.Т. и т.д. составила настоящий акт о том, что в период оккупации, т.е. с августа 1941 по сентябрь 1943 гг. были применены немецко-фашистским гестапо нижеследующие террористические акты над мирным населением города и района Унеча, а именно: в октябре месяце 41 г. в Унечу прибыло гестапо, расположилось в д. № 41 по Первомайской улице и начало чинить беспредельные аресты отдельных членов семей и полные семьи; заключать их в тюрьму, первоначально в бывшую КПЗ, а после приспособив специально двухэтажный каменный дом птицекомбината. Следствие и допросы совершались короткими: большей частью арестованные утром или ночью этого же дня погружались в автомашину и перевозились по Октябрьской улице до водокачки ж.д. станции, где и подвергались расстрелу ежедневно в 6 часов вечера партиями, достигавшими иногда до 12-16 человек длинными очередями из автоматов. Трупы расстрелянных прикрывали снегом или ветками и весной были закопаны разными людьми, взятыми принудительно в районе из деревень. На указанном месте возле водокачки было расстреляно до 500-600 чел., в т.ч. Сериков - бывший председатель с/с, Степенков из ж\д охраны, бывший красный партизан, Марчики с сыном - граждане г. Унеча; Чирва - бывший начальник паспортного стола; Кротов - ж\д рабочий, Селебин и вместе с ним 6 человек, который кричал жене, чтобы она при появлении на свет сына назвала бы его именем; Орешко, колхозник из Найтопович; Орехов - председатель сапожной артели и др. После заполнения места у водокачки было выбрано место расстрела на сенобазе, где расстрелы производились такими же приемами и пачками. Там было расстреляно 600 человек, среди них Фролов - зав. Плодовощ, Пономарев И.Е. – рабочий г. Унеча, Славинский – 16 лет, Бурневский, Моцейчука – возраст 20-21 гг., как специалистов по изготовлению радиоприемников и др. мужчин и женщин. В марте месяце 42 года было расстреляно единовременно 342 человека, т.ч. детей с женщинами цыган и евреев, которые расстреливались поочередно - взрослые, а детей били голова об голову и сбрасывали в яму, периодически бросая в могилу гранаты в еще живую стонущую массу женщин и детей. Нередким явлением были случаи одиночных ночных расстрелов на квартирах, и так были расстреляны Мазарский, а затем его жена; Юдович - партком; Бажалкин - бухгалтер и др. Зимою 1941-42 гг. в лагере военнопленных на крахмало-паточном комбинате было расстреляно, заморожено и сожжено из числа случайно попавших людей на дорогах, базарах, в лесу при рубке дров и пр. до 2000 человек, каковые в первое время закапывались самими же военнопленными, а когда последние совершенно ослабли от голода, тогда бросались во рвы и в конце концов сожжены вместе с домом и живыми людьми, который в период пожара был оцеплен немецкими извергами и при попытке уйти расстреливались в упор. Кроме того, число угнанных в Германию 2500 человек.

О чем составлен акт. Председатель исполкома Унечского горсовета Семеко А.С., Карасев Н.Г., Васильев И.С., Полуботко Ф.Ф., Сапунов А.А.».

В городе был полностью был разрушен птицекомбинат, в откормочных цехах которого в довоенные годы содержалось до 70 тысяч голов птицы. Отступая, немцы полностью уничтожили все железнодорожные пути на станции.

Серьезно пострадали и сельские районы. Например, такие деревни как Буда Вовницкая и Дубровка были полностью сожжены. Всего по деревням и селам было уничтожено более 2000 крестьянских домов, что составляло четверть всего сельского жилого фонда Унечского района.