В целом, на Черниговщине в годы революции антиправительственное движение было весьма заметным. Так, 21 августа 1905 года начальник Черниговского губернского жандармского управления полковник Н.П. Рудов, докладывая о положении в губернии, сообщал, что революционная пропаганда приняла здесь широкий размах:

«В настоящем донесении я обращаю особое внимание на Нежин, в виду того, лишь, что там члены преступных партий проявляют свою деятельность в крайних формах; но и помимо Нежина серьезными пунктами являются г.г. Глухов, Стародуб, Конотоп и п. Клинцы, между тем штат чинов Черниговского Управления, благодаря своей малочисленности, лишен возможности иметь непосредственное и постоянное наблюдение за кружками и партиями, ведущими пропаганду не только в городах, но и в самых отдаленных селах».

К лету 1906 года в Унече было восстановлена местная организация РСДРП. Донесение помощника начальника Черниговского губернского жандармского управления от 7 сентября 1906 года сообщает нам о том, что «…местные социал-демократические организации (Стародубская, Новозыбковская, Унечская, Злынковская, Семеновская) объединились в особый комитет РСДРП...».

Такая активность местных парторганизаций была в значительной степени заслугой большевистского деятеля Михаила Ивановича Сычева (1883-1918), который использовал псевдоним Франц Суховерхов. Он был уроженцем Злынки и оставил весьма заметный след в революционном движении Северной Черниговщины. В его революционной биографии значатся девять лет нелегального положения, более десятка арестов, три ссылки и четыре побега. М.И. Сычев был участником восстановления советской власти в Сибири после белочешского мятежа. 15 октября 1918 года его расстреляли в Томске.

Среди прочих революционеров, действовавших в Унече, известны имена Евсея Гурвича, Анны Дергач, Григория Тимошенко.

Евсей Аронович Гурвич (1885-1971) родился в Бессарабии, но в молодости несколько лет провел в Унече. Затем, до 1914 года Гурвич мотался по миру, побывал в Греции, Франции, Египте, семь лет жил в Палестине, после чего вернулся в Россию.

Гурвич прожил долгую жизнь, работал на ответственных постах в редакциях разных газет, некоторое время жил в Павлодаре, а с 1923 года поселился в Баку, где трудился журналистом. Написал несколько книг. Как выяснилось, в 1925 году Гурвич, уже работавший тогда в Баку, встречался с Сергеем Есениным, который заезжал в азербайджанскую столицу во время своей поездки по Кавказу. Во время этого визита великий русский поэт посвятил Гурвичу пару четверостиший, записанных на обороте памятной фотографии:

«Пускай я порою от спирта вымок,

Пусть сердце слабеет, тускнеют очи,

Но, Гурвич! взглянувши на этот снимок,

Ты вспомни меня и «Бакинский рабочий».

Не знаю, мой праздник иль худший день их,

Мы часто друг друга по-сучьи лаем,

Но если бы Фришберг давал нам денег,

Тогда бы газета была нам раем

25 апреля 1925».

Сам Гурвич об этом эпизоде рассказывал следующее: «… Я предложил Есенину сняться с членами кружка. Он охотно согласился. Через несколько дней я получил карточки и раздал их. После занятий ко мне подошел Есенин, забрал у меня карточку и удалился в кабинет редактора Чагина. Вскоре вышел и молча вернул мне карточку, а сам ушел. Я случайно перевернул снимок и увидел там написанные Есениным стихи…». Сейчас оригинал этой фотографии хранится у потомков Гурвича, живущих в Израиле.

Е.А. Гурвич умер в 1971 году в Баку и был похоронен в Аллее почетного захоронения азербайджанской столицы.

В завершение рассказа о Гурвиче, отметим, что связь его с нашим регионом была далеко не случайной. Род Гурвичей вполне можно считать старожилами здешних мест, поскольку представители этой еврейской фамилии поселились на Стародубщине примерно на рубеже 18 и 19 веков.

Григорий (Георгий) Ануфриевич Тимошенко работал маневровым машинистом на станции Унеча. Известен как делегат от Полесских железных дорог на Всероссийском железнодорожном съезде в Петербурге. Был председателем стачечного комитета на станции Унеча. Один из организаторов и руководителей забастовки по всей Полесской железной дороге. В литературе упоминается как меньшевик. Входил в полицейский список неблагонадежных элементов. Каким образом сложилась его судьба - неизвестно.

«…Не смотря на то, что Тимошенко занимал невысокий «пост» - маневровый машинист, он был вхож в «светские дома» Унечи, в основном к Соколовым…» - из воспоминаний Евсея Гурвича.

Анна Дергач, по некоторым данным, после отъезда из Унечи примкнула к так называемым анархистам-экспроприаторам. Она уехала в Одессу и во время одной из «экспроприаций» застрелила преследовавшего ее приказчика. Ее судили, приговорили к повешению, но затем смертную казнь заменили каторгой.

Сохранились воспоминания Евсея Гурвича, которые дают нам некоторое представление о ростках революционного движения на станции Унеча в начале 20 века:

«...Душой интеллигентного общества считался беспалый машинист Григорий Тимошенко - человек громадного роста, силач с широким и добродушным лицом. Он хорошо танцевал, ловко катался на коньках, и его приглашал на свои вечера даже начальник депо Соколов, ломая этим установившиеся традиции. В кружке интеллигенции Тимошенко был как бы руководителем. С его мнением считались. За ним всегда оставалось окончательное и неоспоримое слово. С совместных читок книг Писарева, Бокля, Андреева и начиналась социал-демократическая организация, основание которой связывают с именем Тимошенко…».

В соседних с Унечей Клинцах начинал свою революционную деятельность Максим Максимович Литвинов (настоящие имя и фамилия Макс Валлах, 1876-1951), впоследствии ставший видным советским государственным деятелем. Валлах работал послом Советского Союза в США, а с 1930 по 1939 годы занимал пост наркома иностранных дел СССР.

Уроженцем Мглинского уезда был другой известный российский революционер - один из основателей РСДРП, лидер меньшевиков Павел (Пинхус) Борисович Аксельрод (1850-1928). Точное место рождения Аксельрода на территории Мглинского уезда неизвестно. Не знал его даже и сам Павел Аксельрод. Дело в том, что лидер меньшевиков родился в семье корчмаря, а эта профессия традиционно была кочевой, соответственно, его отец постоянно разъезжал по уезду. Таким образом, не исключено, что видный российский политик мог появиться на свет и где-нибудь на территории современного Унечского района, значительная часть которого в 19 веке относилась к Мглинскому уезду.

Испокон веков на Руси в числе самых трудноразрешимых проблем значился крестьянский вопрос. В рассматриваемом нами периоде его решение было предложено премьер-министром российского правительства П.А. Столыпиным (1862-1911), назначенным на этот пост в 1906 году. Его аграрная реформа, помимо прочего, предполагала переселение крестьян из европейской части России за Урал. Целью такой политики провозглашалось освоение новых земель и внутренняя колонизация малообжитых регионов. В число потенциальных переселенцев попали и крестьяне Черниговщины.

Следует сказать, что желающих уехать в Сибирь, на Дальний Восток и в североказахстанские степи в нашем регионе нашлось немало. Так, в 1907-1909 годах только из Суражского, Стародубского, Мглинского и Новозыбковского уездов выехало более 10 тысяч крестьянских семей. Впоследствии некоторые, не сумев адаптироваться, вернулись, но большинство крестьян навсегда остались в краю восходящего солнца. Отметим, что активное переселение крестьян на Дальний Восток и в Сибирь не прекратилось и после установления советской власти.

Таким образом, совершенно очевидным является тот факт, что ныне на восточных рубежах России проживает огромное количество потомков крестьян из Черниговской губернии. Ученые из Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока, проводившие в начале 21 века этнографическое исследование, пришли к выводу, что украинские и белорусские народные традиции в конце 20-начале 21 веков хорошо сохранились в населенных пунктах многих районов Приморского края вплоть до настоящего времени.

В целом, в начале 20 века жизнь здешних крестьян мало чем отличалась от жизни их предков. Условия труда и уровень благосостояния оставались на крайне низком уровне.

А станция Унеча, несмотря на все политические перипетии, продолжала жить своей железнодорожной жизнью.

1904 год в истории железнодорожного участка Гомель-Брянск ознаменовался важным событием – на магистрали начали строить второй путь, который был сдан в эксплуатацию к 1910 году и позволил сразу вдвое увеличить пропускную способность линии.

В брянском направлении были открыты разъезды Коробоничи и станция Рассуха. Общее количество станций на 6-м участке выросло до 17.

К концу декабря 1905 года движение по станции было полностью восстановлено.

Одним из ключевых железнодорожных предприятий на всем участке от Брянска до Гомеля в те годы было паровозное депо Унечи. В то время оно представляло собой крытое железом каменное помещение, рассчитанное на 4 стойла. Начальником депо в рассматриваемый период был Николай Георгиевич Соколов, о котором известно, что он был из дворян, 1864 года рождения, имел специальное железнодорожное образование и чин коллежского секретаря. По здешним меркам Соколов считался весьма состоятельным человеком. Должность начальника депо Соколов занимал с 1 августа 1897 года. Современники отзывались о нем, как об очень интеллигентном и образованном человеке с широким кругом интересов и либеральными взглядами.

Одной из самых главных страстей Соколова был театр. Неслучайно, именно он стоял у истоков создания на станции Унеча народного самодеятельного театра, работавшего с 1907 по 1922 годы. Театр этот был результатом чистого энтузиазма небольшой группы людей, ядром которой была семья Соколовых. Среди других фамилий, входивших в труппу, можно назвать Бельцовых, Закржевских, Кошутских. Разумеется, никакой существенной прибыли театр не приносил. Скорее, наоборот. Театр Соколова был известен не только в Унече – труппа практиковала выезды с гастролями в соседние уездные города, а также в Гомель и Брянск. Среди постановок, которые, к слову, режиссировал сам Н.Г. Соколов, были такие, как «Ревизор» Гоголя, горьковская пьеса «На дне», произведения Мольера, Гольдони, Бернарда Шоу, Льва Толстого, Александра Островского. Был даже поставлен водевиль польского драматурга Сигизмунда Пржибыльского «Наперекор» на польском языке. Трудностей с этим, видимо, не возникло, т.к., судя по фамилиям артистов, многие из них были польского происхождения.

С 1912 года режиссером Унечского народного театра становится сын Н.Соколова - Борис, взявший позже себе сценический псевдоним Аблов. Судьба Бориса Соколова прослеживается до 1929 года – в это время он по-прежнему жил в Унече и занимался театром.

В Унечском краеведческом музее сегодня хранится коллекция, состоящая из 80 театральных афиш за период с 1908 по 1929 годы. Так, на афише 1913 года сообщалось: «После спектакля танцы с разнохарактерным котильоном, дирижировать коим будет Б.Н. Соколов. Танцующих кавалеров просят быть в белых перчатках». Иногда на афишах встречаются не совсем типичные для наших мест фамилии: Паньяс, Цеге, Ренэ, Мен, Деман. Вероятнее всего, это были не местные жители, а какие-то заезжие артисты, судя по фамилиям, французы.

У Соколова была богатая частная библиотека. Помимо прочего, он увлекался садоводством.

«Соколов занимал с семьей самый большой дом. У дома был разбит сад. Рассказывали, что в этом саду растут какие-то редкие деревья. На зиму здесь же у дома заливался каток с ледяной горкой. На катке устраивались праздники с цветными фонариками – фейерверком».

Любопытно, что в годы советской власти в публиковавшихся воспоминаниях местных жителей о годах революции и гражданской войны, Соколов именовался не иначе, как «ставленником буржуазии» и причислялся к «кучке богатеев», назывался «предателем и подстрекателем против советской власти», который долгое время «скрывал свою личину под маркой тихого, мирного садовника».

Впрочем, известны и другие отзывы. Так, сын унечского первопоселенца Авраама Иоффе, Дуди Авигдор, вспоминал о Соколове:

«Соколов – начальник железнодорожного депо. Это был человек - мастер на все руки, достигнул высокого положения своим трудом, начав с должности простого механика, человек очень интеллигентный, либеральных взглядов, организатор всей культурной жизни городка. Перед его домом находилась огромная площадка, которая зимой превращалась в каток. Будучи хорошим садовником, он посадил фруктовый сад, который радовал глаз».

О судьбе Николая Соколова известно, что, несмотря на то, что его записали в «предатели» и «ставленники буржуазии», каким-либо репрессиям после 1917 года он не подвергался. После ухода с должности начальника депо, Соколов еще долгие годы трудился садовником. Так, парк с клумбами и фонтанами вокруг построенного в 1927 году клуба имени 1 Мая обустроил именно Соколов.

В 1908 году на станции было построено новое водоемное здание и баня. Баня до наших дней не сохранилась, зато водоемное здание жители и гости нашего города могут лицезреть и сегодня. Всем известная старая водонапорная башня стоит возле железнодорожного вокзала - на том самом месте, где ее установили более 100 лет назад. До конца 1960-х годов башня служила для заправки паровозов, а затем, вплоть до конца 1990-х годов использовалась для подачи воды в жилые дома. В настоящее время башня не эксплуатируется.

В 1909 году в связи с существенным увеличением пассажирского потока, на участке Гомель-Брянск была введена перевозка пассажиров четвертого класса по единым билетам в вагонах ускоренных товарных поездов.

Несмотря на войны и революции, станция Унеча в рассматриваемый нами период активно развивалась и заселялась. Причем, темпы заселения Унечи были напрямую связаны с возрастанием объемов грузовых и пассажирских перевозок, что требовало увеличения количества станционных служащих. Так, если в 1900 году на станции проживало не более 250 жителей, то к 1917 году население Унечи уже составляло около 700 человек. Нужно ли говорить, что основным занятием для большинства унечцев в те времена была работа на железной дороге и связанных с ней объектах инфраструктуры.

В поселке начали застраиваться новые улицы. В частности, в рассматриваемый нами период появились Суражская (нынешняя Ленина) и Транспортная улицы.

К этому же времени относится и появление в Унече первого промышленного предприятия – небольшого стружечного завода, который располагался в районе современного хлебозавода ОРСа. Его хозяином был предприниматель из соседнего Почепа, Исаак Блантер - отец известного советского композитора, автора знаменитой «Катюши» Матвея Блантера (1903-1990), который, к слову, тоже является уроженцем Почепа. Хотя, по нынешним меркам назвать предприятие Блантера заводом не повернется язык, ибо работало на нем не более 15 человек и стояло всего несколько стружечных станков.

Помимо Блантера, предпринимательством в Унече занимались помещики Куриндин, Белофастов, Попов, Осмоловский, Локшин.

Куриндин пилил и продавал лес, у Осмоловского была мельница и маслобойня, Локшин владел складом, у Попова была пенькотрепальня, где преимущественно работали приезжие из Орловской губернии. В воспоминаниях старожилов утверждалось, что для личного увеселения Попов по праздникам спаивал своих рабочих, затем травил их друг на друга и наблюдал, как те дрались до полусмерти.

Кое-какие сведения о повседневном поселковом быте Унечи того времени мы можем почерпнуть из воспоминаний унечского старожила Евсея Гурвича:

«…В Унечи не было никаких клубов, парков и бульваров. Все, особенно молодежь, гуляли на перроне вокзала. Выходили встречать поезда (пассажирские), которые тогда стояли в Унече по часу. Там и выпивали в буфете, который содержал Гвоздиков. За его дочерью, полногрудой красавицей Лизой, многие унеченские франты ухаживали. Гвоздиков имел свой большой дом. В нем в подвале помещалась кардегардня. Я в течение четырнадцати лет, прожитых на Унечи, бывал на вокзале по нескольку раз в день ежедневно… На Унечи уже было тогда депо, были дома железнодорожников, было четыре гостиницы, была почта, был ряд лавок, была синагога, в которой помещался хедер, где я учился. Могу даже назвать фамилии лавочников: помещик Попов, Иван Емельяныч Косович, Наймарк, Рубин, Локошин, где я работал рабочим, Либерман который имел и гостиницу. …Фельдшер Ржепецкий по прозвищу Парасоцкий проживал в Клинцах и приезжал в Унечу только по вызову. В Унечи был фельдшерский пункт, которым ведал одноглазый фельдшер Пустовойтов, впоследствии солист Мариинского театра в Петербурге...

…Фамилию начальника станции не помню и не могу вспомнить. Начальника депо, как Вам известно фамилия была Соколов, начальника товарной конторы – Лебедев, весовщика принимавшего и выдававшего грузы – Паташук – ярого антисемита-погромщика. Вот забыл я также фамилию и имя отчество пожилого станционного начальника – прекрасного, задушевного, уже пожилого человека.

Телеграфистов было два – Юстинович и Остроумов. Остроумов был гитарист, что называется хлюст и не дурак выпить, Юстинович был очень начитанный. Он был нашим соседом и очень много дал мне и старшему брату. Он нас ознакомил с Пушкиным, Лермонтовым, Тургеневым, Львом Толстым и другими классиками…».

Из процитированного обращает на себя внимание наличие в маленькой Унече сразу четырех гостиниц. И пусть это, наверняка, были небольшие постоялые дома, тем не менее, сей факт говорит нам о том, что в Унечу часто приезжали торговцы и предприниматели, имевшие здесь какие-то деловые интересы. Весьма любопытно также упоминание станционного фельдшера Пустовойтова, который затем, якобы, стал солистом Мариинского театра. Впрочем, попытки получить подтверждение информации о том, что в 20 веке в легендарной Мариинке имелся такой солист, оказались безрезультатными. Отметим также, что в других краеведческих источниках упоминается фельдшер из Павловки со схожей фамилией – Пустовойт. Вероятно, речь идет об одном и том же человеке.

Взгляд современного художника на Унечу начала 20 века. Картина из экспозиции Унечского музея

«…Я помню, как пассажиры, среди них уважаемые торговцы, стояли на перроне в ожидании поезда. Билеты никто не покупал, зачем обогащать казну, если можно за полцены купить у кондуктора. И вот подходит поезд, кондуктор выходит – огромного роста русский мужик с большим пузом и во весь голос провозглашает по-русски – «Станция Унеча, стоянка 12 минут». И сразу на иврите: «Не бойтесь служителя Якова» - и все пассажиры устремляются в вагон. Если же есть контролер, то на иврите произносились другие слова - «Едет ангел смерти» - и все бегут покупать билеты. Иногда присоединялись два пассажирских вагона к товарному поезду, едущему медленнее. Это называлось четвертым отделением и билеты здесь стоили вдвое дешевле. Евреи сразу же прозвали такой поезд «подаянием для нищих…» - из воспоминаний Дуди Авигдора Иоффе.

В 1908-1912 годах по указанию императора комиссией министерства путей сообщения было проведено обследование всех железных дорог России на предмет их текущего состояния. В число обследованных станций попала и Унеча, где после проведенной ревизии были удлинены станционные пути, а также построены дополнительные.

Тем временем, не стоял на месте процесс детского образования. Помимо уже имевшихся школ, в нашем регионе появлялись и новые учебные заведения. Так, в 1912 году школа была построена в селе Лыщичи. В том же году первый класс крестьянской школы открылся в Рохманове, а спустя два года в этом селе построили новое здание земской начальной школы на 40 учащихся. В 1914 году в Унече на улице Суражской (совр. улица Ленина) открылась новая поселковая трехклассная школа, которая в 1917 году была реорганизована в высшее земское поселковое начальное училище. Из краеведческой литературы и архивных документов мы знаем фамилии местных учителей, работавших на ниве просвещения в дореволюционные годы: Протасов, Горбунова, Бельцова, Овсянников, Иткина, Резунов, Резунова, Борукевич, Козлов И.Г. (Водвинка), Булашевич Д.В. (Гудово), Оглоблинский С.П., Оглоблинская Ю.В. (оба - Ивайтенки), Зеленецкая М.Я., Ладонко М.Г. (оба - Лизогубовка), Нетбай М.В., Нетбаева Е.Г. (оба – Новое Задубенье), Кривошеев А.Г., Кривошеева С.А. (оба - Павловка), Бабаков И.Ф. (Пучковка), Ицкова А.Д., Кабанова Е.Л., Волохов И.С., Коноваленко М.М. (все - Староселье).

О проблемах образования, с которыми сталкивались провинциальные учителя и местные власти, красноречиво свидетельствует журнал заседания Мглинского земского уездного собрания от 10 октября 1908 года. Одним из обсуждавшихся в тот день вопросов было закрытие начальной школы в деревне Водвинке. Собрание постановило: «Школу в д. Водвинке временно закрыть и поручить Управе подыскать другой пункт более подходящий для школы, учителя Водвинской школы Козлова предоставить в распоряжение училищного Совета с сохранением жалованья в размере получаемого». За сухими строчками протокола мы можем догадываться, в каких непростых условиях приходилось учить в деревнях детей грамоте.

В 1911 году Мглинским земством в Павловке была организована бесплатная сельскохозяйственная школа, где сельская молодежь постигала азы аграрного дела.

В некоторых селах района имелись бесплатные народные библиотеки-читальни (Ивайтенки, Староселье, Гудово, Павловка, Пучковка).

Из архивных документов известно, что в отдельных волостных населенных пунктах были организованы военно-конские участки. В частности в 1907 году такие участки имелись в Ивайтенках (заведующие Салов Михаил Ильич, Лобузный Борис Иванович), Староселье (Яков Игнатьевич и Федор Игнатьевич Лисеевы), Павловке (Ельцов Антон Алексеевич, Семченко Григорий Максимович).

В Ивайтенках и Задубенье работали собственные хлебопекарни.

Не секрет, что по количеству населения многие здешние села в то время значительно превосходили Унечу. Однако, благодаря железной дороге, именно станция была центром притяжения для всего окрестного населения.

С началом первой мировой войны через Унечу потянулись военные эшелоны на запад. Обратно шли поезда с ранеными, пленными и эвакуированными. Некоторые из них, включая даже жителей Варшавы, останавливались в Унече. В целом, с началом мировой войны, в нашем регионе было отмечено увеличение количества польских, белорусских, латышских и литовских беженцев, которые нашли себе в северных уездах Черниговщины временное пристанище.

Война резко увеличила нагрузку на участок дороги Брянск-Гомель и порой ситуация с пропускной способностью станции становилась критической. Материальная и техническая база тоже оставляли желать лучшего.

Многие из жителей Унечи и окрестных сел с началом войны были мобилизованы в действующую армию. Многие из них погибли, либо пропали без вести. В военно-административном отношении территория нашего региона подчинялась Киевскому военному округу.

Как уже отмечалось в одном предыдущих разделов, на полях первой мировой войны в составе Русской Императорской армии сражался и 12-й Стародубовский драгунский полк. В частности, в августе 1914 года стародубские драгуны в составе 12-й кавалерийской дивизии под командованием генерала А.М. Каледина участвовали в одной из крупнейших операций первой мировой войны – грандиозной Галицийской битве, развернувшейся на пятисоткилометровом театре от Вислы до румынской границы. В ходе этой операции послужной список стародубцев пополнился успешным взятием Львова 21 августа 1914 года. И в целом, стародубские драгуны за галицийскую военную кампанию 1914 года были удостоены самых высоких оценок от военачальников русской армии.

В течение всей первой мировой войны Стародубовский полк входил в состав 12-й кавалерийской дивизии. Примечательным эпизодом является тот факт, что в 1915 году 12-й кавалерийской дивизией командовал Карл Густав Маннергейм (1867-1951) – будущий главнокомандующий финской армии и президент Финляндии. Командиром 12-го Стародубского драгунского полка в 1915-1916 годах был генерал Григорий Григорьевич Чертков (1872-1938) – опытный военачальник, участник русско-японской войны. После октябрьского переворота 1917 года Чертков участвовал в гражданской войне в составе ВСЮР и армии Врангеля. После поражения Белого движения Чертков осел в Константинополе, где до 1922 года состоял военным агентом, а затем эмигрировал во Францию. Умер в 1938 году в Париже. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

В 1915 году в северных уздах Черниговщины вспыхнула эпидемия холеры. В частности, в Мглинском уезде было зарегистрировано 744 заболевших, из которых 275 человек умерли.

1915 год был отмечен очередным притоком еврейского населения в наш регион. Так, в апреле 1915 года верховный главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич (1856-1929) отдал приказ выселить всех евреев Ковенской губернии из района военных действий. Всего из района Ковно было выселено тогда до 150 тысяч евреев, часть из которых осела в северных уездах Черниговщины, в том числе и в Унече.

В конце февраля 1917 года в стране пала монархия, о чем в Унече было вскоре объявлено на специально созванном митинге, который состоялся на базарной площади рядом с вокзалом. Весть о революции быстро разнеслась по окрестным селам и деревням.

В истории нашего региона началась новая эпоха…

В целом, отметим, что в Черниговской губернии смена власти прошла быстро и безболезненно. В губернском центре 2 марта 1917 года решением Временного правительства был отстранен от власти последний губернатор Черниговщины, барон Николай Александрович Гревениц (1874-1931). После октября 1917 года Н.А. Гревениц эмигрировал в Бельгию, где до настоящего времени живут его потомки.

В целом, население Черниговской губернии новость о свержении самодержавия восприняло довольно позитивно – люди ожидали серьезных перемен к лучшему.

После февраля 1917 года, вместо губернаторов, во главе российских регионов были назначены губернские комиссары Временного правительства. На Черниговщине такими комиссарами были поставлены сначала бывший глава Черниговской земской губернской управы Алексей Александрович Бакуринский (1869-1919), а вскоре его сменил Михаил Андреевич Искрицкий (1873-1931) – суражский помещик, бывший предводитель суражского дворянства, депутат Второй и Третьей Государственных Дум от Черниговской губернии, входивший во фракцию октябристов. Михаил Искрицкий был крупным землевладельцем, имел усадьбу в Сураже.

В уезды также были назначены комиссары. Так, в Суражском им стал Логвин Зосимович Остроносов, в Стародубском – П. Куриленко, во Мглине – Шимановский.

«Управленцы из них получились энергичные и распорядительные, однако к украинскому движению они особого интереса не выказывали, что, очевидно, объясняется недостатком условий в северных уездах» - так было написано об уездных комиссарах в историко-краеведческом очерке «1917 год на Черниговщине».

Из вышеназванных персонажей наиболее интересной, пожалуй, представляется личность Л.З. Остроносова – уроженца Суражского уезда. Будучи по происхождению крестьянином с низшим образованием, Остроносов в 1906 году сумел избраться депутатом Первой Государственной Думы от Черниговской губернии. В Думе Остроносов, сочувствовавший идеям РСДРП, входил во фракцию трудовиков. В июле 1906 года он оказался в числе депутатов, подписавших известное «Выборгское воззвание» - призыв к гражданам России отказаться от уплаты налогов и службы в армии в знак протеста против роспуска Думы. Как известно, все подписавшие воззвание депутаты были преданы суду, из них 167 человек, в том числе и Остроносов, были приговорены к 3-месячному заключению и лишению избирательного права. Каким образом сложилась судьба Л.З. Остроносова после 1917 года, к сожалению, неизвестно.

8 марта 1917 года в Чернигове был образован губернский исполком – высший исполнительный коллегиальный орган губернии, в который входило 50 представителей от всех уездов.

24 мая 1917 года в Чернигове состоялся губернский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Известно, что от северных уездов на нем присутствовали делегаты из Стародуба и Клинцов.

Тем временем, приближался судьбоносный октябрь 1917 года. Начался отсчет последних месяцев пребывания нашего региона в составе Черниговской губернии и Украины. Впрочем, последнее утверждение следует принять с существенной оговоркой. Разумеется, Черниговская губерния была одним из регионов Российской империи, а такого государства как Украина не существовало. Однако, на культурно-бытовом уровне украинская территория всегда была неким обособленным от остальной России регионом и всем тогда было известно, что недалеко за Брянском начинается именно Украина. Иначе говоря, де-юре Украины не было, но де-факто она существовала и все это признавали.

Летом 1917 года решением Временного правительства на железных дорогах были учреждены должности комиссаров. На станции Унеча комиссаром стал некий Карцев. Железная дорога с августа 1917 года стала подчиняться новой структуре ВИКЖЕЛЬ - Всероссийскому исполкому союза железнодорожников (просуществовал до января 1918 года). Отметим, что ВИКЖЕЛЬ был весьма мощной и влиятельной в то время организацией, которая находилась в оппозиции к большевикам. К примеру, 29 октября 1917 года ВИКЖЕЛЬ, угрожая всеобщей забастовкой железнодорожников, потребовал создания «однородного социалистического правительства» из представителей всех партий левого толка, а также замены В.И. Ленина на посту Председателя СНК.

В мае 1918 года все Полесские железные дороги были переданы в подчинение Наркомату путей сообщения.