» » »

Тюрьмы и гетто на территории города в годы фашисткой оккупации.

  Арещенко Т.Н.

научный сотрудник

Унечского краеведческого музея.

  

Тюрьмы и гетто на территории города в годы фашисткой оккупации.

 

 О преступлениях немецко-фашистских захватчиков против мирного населения в период Великой Отечественной войны достаточно хорошо известно. Но и по сей день эта тема не утратила своей актуальности. Над ней работают писатели, историки, политологи, журналисты, и мы, музейные работники.

О чудовищных злодеяниях фашистов на территории Унечи и Унечского района до сих пор помнят очевидцы тех событий. Свидетельства этих людей особенно ценны. Данная работа основана только на воспоминаниях очевидцев и на официальных отчетах Чрезвычайной комиссии по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников.

Унеча и Унечский район находились в фашистской оккупации с августа 1941 года по сентябрь 1943 года. И хотя многие жители эвакуировались на восток страны, оставшимся пришлось во всей полноте хлебнуть жизни «под немцами».

Унеча после захвата гитлеровцами изменилась до неузнаваемости. Весь город был наводнен немецкой техникой, особенно много ее было на привокзальной площади, там ее грузили на платформы и отправляли в сторону Брянска к Москве. От вокзала к универмагу тянулся сквер. По воспоминаниям старожилов, до войны он был очень живописным. Немцы установили на нем виселицу, на которой вешали партизан и коммунистов. Против универмага была большая доска объявлений, где немцы разместили огромную карту и специальным шнуром отмечали на ней успехи своей армии, сообщали в объявлениях о расстрелах советских граждан.

Чтобы подавить сопротивление населения, фашисты создали на территории Унечи сеть тюрем, гетто и лагерей смерти. В частности, на территории бывшего крахмало-паточного завода (ныне это территория Унечского автопредприятия) была создана районная тюрьма, где содержались жители, подозреваемые в связях с партизанами, сами партизаны и подпольщики. На этой же территории в бараках содержались военнопленные красноармейцы.

На территории бывшего птицекомбината (там и сейчас располагается Унечский мясокомбинат) был концлагерь для коммунистов, партийных работников и членов их семей. В административном здании была тюрьма гестапо, а в производственных цехах находилось еврейское гетто.

Все пленники гетто, а это евреи и цыгане в количестве 342 человек в возрасте от 9 месяцев до 82 лет, были расстреляны 15 марта 1942 года в районе бывшей сенобазы (теперь это территория Унечской нефтебазы).

Условия содержания были бесчеловечными. Узники находились в сараях, где раньше содержались птица и скот. Дети и взрослые спали на кормушках, которые сами очищали от навоза и грязи.

Кормили узников один раз в день супом, приготовленным из гнилых и порченых продуктов. Медицинская помощь им не оказывалась. К принудительному труду привлекали всех, кто мог передвигаться, кроме больных и детей. Людей старшего возраста и подростков гоняли на рытье траншей, на погрузку и разгрузку вагонов, на заготовку, уборку и погрузку сена, которое эшелонами отправляли в Германию. Были случаи, когда обессилевших узников конвоиры пристреливали на месте.

По улице Октябрьской, на месте современной площади, до войны было домоуправление. Немцы разместили здесь городскую комендатуру, полицию и другие службы. У реки, в районе старой водокачки, расстреливали партизан, коммунистов. За озером, на довоенном пустыре, немцы устроили свое кладбище, где хоронили солдат вермахта.

В одном из кирпичных двухэтажных домов по улице Первомайской, сразу за клубом им. 1-го Мая, была размещена немецкая эсесовская комендатура. Оттуда, после допросов и пыток, людей уводили на расстрел к реке. В самом клубе находился немецкий госпиталь.

На территории современного овощесушильного завода в нескольких деревянных зданиях, как уже упоминалось выше, содержались советские военнопленные. За этими бараками по направлению к реке Унече было множество воронок от бомб, которые заполнялись телами пленных. Это были огромные братские могилы. А три барака с пленными солдатами немцы сожгли, когда там вспыхнула дизентерия, спастись никому не удалось.

В районе современного завода «Омега» располагалась немецкая полевая комендатура, где допрашивали жителей окрестных сел, откуда устраивали облавы по всей округе.

На упоминавшейся уже привокзальной площади наказывали за непослушание румынских, венгерских и польских солдат, привязывая их к столбам раздетыми до пояса.

Многие из людей, переживших то страшное время, помнят все до мельчайших подробностей, хотя большинство из них были маленькими детьми или подростками.

Вот, например, как вспоминает свое пребывание в концлагере житель Унечи Миненков Николай Александрович: «Когда нас привезли на телеге, я увидел лагерь, обнесенный колючей проволокой. Его охраняли полицейские с собаками. На территории лагеря уже были заключенные. Нашу семью поместили в сарай…

Ежедневно в лагерь привозили партизан и коммунистов со всего города и Унечского района. Кормили в лагере так: на сутки булочку немецкого хлеба и кружку воды. В обед давали по черпаку горячей бурды. И это на всю семью. Держаться приходилось за счет передач, которые приносила сестра матери, да иногда, под страхом смерти, удавалось вылезти под колючую проволоку, чтобы просить у жителей улицы Калинина и других соседних улиц что-нибудь из продуктов… Мою мать постоянно подвергали изнурительным допросам. На одном из них был и я. Меня полицай за ворот рубашки притащил в комнату, где допрашивали мать. За столом сидели начальник полиции и его помощники. В углу стояла вся истерзанная и плачущая мать. Меня спрашивали, где отец. Полицай накинул веревку на крюк в потолке и сделал петлю, которую надел мне на шею. Мать бросилась ко мне, упала на пол и потеряла сознание. Полицай из чайника плеснул воды в лицо матери и потащил ее в коридор. С меня сняли петлю, дали по шее и выкинули в коридор к матери…»

А вот воспоминания Гороховой Лидии Федоровны, уроженки деревни Рябовка Унечского района: «Нас на подводах увезли в Унечу на птицекомбинат, дом полицейские закрыли, корову увели. В помещении птицекомбината были выбиты стекла, которые валялись тут же на полу. Мы находились на первом этаже. Прямо на полу, прижавшись друг к другу, мы сидя спали. Днем нас выпускали на улицу. Жители соседних домов приносили нам поесть. Было очень страшно…»

Вспоминает Соломахо Евгений Иванович: «Перед  нашим прибытием в лагерь там содержались евреи, которых в одну из ночей вывели на территорию сенобазы и расстреляли. Первое, что мы увидели в камере, были лужи крови на полу. Нам потом говорили, что евреи, которые поняли, куда и для чего их выводят, отказывались выходить, и их убивали на месте. Когда в кирпичном двухэтажном здании не стало хватать места, людей стали размещать в сарае, где содержалась птица, дети спали прямо в куриных кормушках – корытах.

Питались тем, что приносили или перебрасывали через проволоку родственники или сердобольные граждане. Сами немцы пленных кормили запаренными крупами, булкой хлеба на семью, водой. Всех старше 12 лет гоняли на работы: рыть траншеи, разбирать дома на дрова».

Кожемяко Зинаида Макаровна: «Вначале забрали все хозяйство: корову, поросенка, гусей, кур. Потом на подводах приехали полицаи и забрали нас в Унечу. У матери по дороге случился сердечный приступ.

В лагере нас бросили в камеру на первом этаже три на четыре метра. Там было очень грязно. Людей, что сидели до нас, не выпускали даже в туалет. Утром нам дали лопаты и послали закапывать ямы. А в ямах еще живые копошились люди…»

А вот выписка из отчета Брянской областной комиссии содействия работе Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников:

«Факты массового уничтожения граждан по Унечскому району.

Районной комиссией и свидетельскими показаниями установлено, что в октябре 1941 года гестапо арестовало 600 жителей Унечи. Арестованных группами перевозили на автомашинах к железнодорожной водокачке и там расстреливали из автоматов. На территории сенной базы также были расстреляны мирные граждане, среди них директор Союзплодовощ Фролов, рабочие Пономарев, Славинский, Бурневский и др…

…Немцами были замучены и расстреляны колхозники в Краснослободском сельсовете – 17 человек, Павловском – 15 человек, Писаревском – 45 человек, Лизогубовском – 10 человек.

В лагере военнопленных умерло от голода и расстреляно около 1000 человек…»

Очевидцы тех событий вспоминают редкие случаи чудесного спасения. Вот что рассказала нам бывшая малолетняя узница ветеран ВОВ Басина Мария Матвеевна из поселка Жудилово: «Всех евреев, живших в поселке, немцы арестовали и увезли в Унечское гетто. Узники знали, что их расстреляют, плакали, кричали, но вырваться из гетто не могли. Я и моя подружка Таня Жиц обнаружили в полу нашей камеры неприбитые доски, и, несмотря на протесты матерей, спрятались под пол.  Через несколько дней всех узников расстреляли. А мы чудом остались живы. Спустя какое-то время мы выбрались из укрытия, ночью пролезли в лаз под колючей проволокой и ушли в лес под Найтоповичи. (местные жители подсказали, что там действуют партизаны).

Там мы попали в партизанский  отряд. Таня Жиц вскоре погибла, напоровшись на фашистскую засаду, а я пробыла в отряде 17 месяцев, до самого освобождения Унечи нашими войсками. После освобождения попросилась на фронт добровольцем, стала связисткой и дошла до Берлина».

Вспоминает бывшая малолетняя узница Мельникова Людмила Федоровна: «Однажды, когда группу евреев вели по улице Калинина на расстрел, один 13-летний мальчик ускользнул от конвоя, юркнув в куриный лаз, а через него – в сарай. На шум в курятнике пришел хозяин, разрешил парню переждать там, пока полицаи рыскали по округе. Ночью мальчишка ушел в деревню Нежданово, где его спрятала одна местная жительница, хотя сама при этом очень рисковала. Когда стало небезопасно, она вывела его к опушке леса и сказала: «Иди, вон лес, там твое спасение».  Парень попал в отряд к партизанам. После войны окончил военное училище, стал кадровым военным, а к той женщине приезжал, как к родной матери».

Вот как вспоминает один из узников свое освобождение: «Точно не помню дату нашего освобождения из лагеря. Но помню так: было холодно, на дворе уже было темно. В небе появились наши самолеты и повесили над городом на парашютах осветительные ракеты. Началась страшная бомбежка, все горело и взрывалось вокруг. Послышалась стрельба и в нашем лагере. С дверей камер сбивали запоры, замки, какой-то голос в коридоре кричал: «Бегите в лес, наши близко!» Мы побежали в лес. В лесу мы скрывались, пока не встретились с нашими солдатами. Они сообщили, что Унеча освобождена и можно идти домой…

Долгожданное освобождение пришло к жителям города 23 сентября 1943 года. Не всем удалось до него дожить.

Помимо Унечи, еврейские гетто имелись в соседних Клинцах, Мглине и Стародубе. Всего, по приблизительным оценкам, на территории современной Брянской области в годы оккупации нацистами было уничтожено около 17 тысяч евреев.

Людские потери наиболее горьки и трагичны. За эти два года на территории Унечского района были расстреляны и замучены около 2 500 советских граждан, в том числе более 1 000 военнопленных красноармейцев, насильно угнаны в Германию на принудительные работы 2 857 человек.

Унеча тяжело пережила  гитлеровскую оккупацию. Хозяйству района был нанесен колоссальный ущерб. Были разрушены железная дорога, станция, жилищный фонд города и района, утрачено имущество колхозов. И только стремительное наступление Красной армии спасло район от полного разрушения.

 

Литература.

 

  1. Материалы из фондов Унечского краеведческого музея.
  2. Материалы из фондов Почепского краеведческого музея.
  3. Воспоминания старожилов, малолетних узников Унечских концлагерей и гетто.

 

Категория: Музейные исследования | Добавил: unechamuzey (05.07.2016) | Автор:
Просмотров: 2533 | Теги: фашисты, гетто, унеча, тюрьмы, война, оккупация | Рейтинг: 4.7/3
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: