|
В преддверии Дня защитника Отечества предлагаем вашему вниманию рассказ об одном из наших земляков - участнике Великой Отечественной войны Странадко Иване Савельевиче. События, о которых пойдет речь, происходили в 1944 году при освобождении Приднестровья от немецко-фашистских захватчиков. Материалы о малоизвестных фактах из истории Великой Отечественной войны основаны на его воспоминаниях. Мы выражаем благодарность сыну И.С. Странадко Владимиру Ивановичу за предоставленную информацию. «Достоин правительственной награды…» Есть в Николаевской области на Украине станция Мартыновская. Там на местном кладбище в могиле под скромным надгробием был похоронен Иван Савельевич Странадко, участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов и медалей за боевые подвиги. А родился он на нашей брянской земле в деревне Красная Слободка Почепского района в 1919 году в семье крестьян-бедняков. В 1936 году окончил семь классов в школе на хуторе Макаричи. После школы поступил в железнодорожное ФЗУ на станции Унеча ныне Брянской, а тогда Орловской области. После учёбы до призыва в армию Иван Савельевич успел поработать слесарем-арматурщиком паровозного депо на станции Унеча. В ноябре 1939 года Унечским военкоматом Орловской области Иван Странадко был призван в рабоче-крестьянскую Красную армию. Его направили на должность артиллериста-разведчика в 225-й гаубичный полк 51-й стрелковой Перекопской дивизии. 225-й гаубичный полк в период с января 1940 года по март 1940 года находился в составе действующей армии на Северо-Западном фронте во время советско-финляндской войны. К сожалению, участие в боевых действиях Ивана Странадко имеющимися в нашем распоряжении документами не подтверждается. Великую Отечественную войну Иван Савельевич Странадко встретил на государственной границе в городе Тирасполе. В ночь на 22 июня 1941 года румынские бомбардировщики нанесли удар по аэродрому в Тирасполе. От бомбовых ударов взорвались склады с боеприпасами. На следующий день началась мобилизация в Красную армию, формирование истребительных батальонов и отрядов народного ополчения. Немецкие самолёты бомбили Тирасполь по три раза в день. После захвата фашистами Кишинёва 16 июля 1941 года советские войска держали оборону под Тирасполем. Одновременно шла эвакуация людей и ценностей. Восьмого августа 1941 года нашим войскам пришлось оставить Тирасполь. К 13 августа вся территория Приднестровья была захвачена фашистами. Во время отступления под Николаевым 15 августа Иван Странадко был ранен и до марта 1944 года находился на оккупированной территории. К сожалению, более подробными сведениями об этом периоде его жизни мы не располагаем. С 10 марта 1944 года Иван Савельевич Странадко воюет на 3-м Украинском Фронте, 46 Армия, 34 стрелковый корпус. Наши войска провели одну из решающих стратегических операций – Одесскую наступательную операцию. В сложных погодных условиях, в распутицу и полное бездорожье советским войскам удалось сломить сопротивление фашистов и освободить города Николаев, Очаков, Одессу, а 12 апреля и город Тирасполь. В этот период Иван Савельевич Странадко служил в 1-м стрелковом батальоне 509 стрелкового Дунайского ордена Богдана Хмельницкого II степени полка 236 стрелковой дивизии 46-й армии 3-го Украинского фронта. Сначала рядовой, потом сержант, старший сержант, человек ответственный и смелый, он командовал отделением, был помощником командира взвода ПТР. Со своим полком Иван Странадко прошёл Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию. В боях за Венгрию 1 декабря 1944 года Иван Савельевич был тяжело ранен, попал в госпиталь. После выздоровления в феврале и марте 1945 года участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками в районе озера Балатон, был награждён медалями «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта». Но самой дорогой наградой для солдата Странадко стала медаль «За отвагу». Он получил её за сбитый его взводом самолёт-разведчик «Фокке-Вульф 189» в ходе боёв на Пуркарском плацдарме весной 1944 года. Бои за этот плацдарм велись ожесточённые. На нём сумели закрепиться 5 стрелковых дивизий 46-й армии 3-го Украинского фронта, но фашисты оценивали плацдарм как важнейший трамплин для контрнаступления. Немцы постоянно вели наземную и воздушную разведку позиций наших войск, чтобы обнаружить нашу подготовку к наступлению, подвоз боеприпасов и топлива. Особенно нахально вёл себя двухфюзеляжный немецкий самолёт-разведчик «Фокке-Вульф 189», его наши солдаты прозвали «рамой». Этот самолёт мог долго находиться в воздухе и для стрелкового оружия был недосягаем. А истребители 17-й воздушной армии базировались далековато от линии фронта и не успевали перехватить самолёт-разведчик. Войскам приходилось приспосабливаться и заниматься оборудованием позиций только тогда, когда «рамы» не было. К тому же самолёт-разведчик корректировал артиллерийские и миномётные обстрелы, гибли солдаты, наносился значительный материальный ущерб. Короче, с «рамой» нужно было что-то делать. Командир взвода ПТР (переносные танковые ружья) лейтенант Т.И. Петенёв и командир отделения рядовой И.С. Странадко разработали хитроумную тактику, которая должна была помочь избавиться от надоедливого разведчика. И солдатская смекалка сработала! Петенёв и Странадко рассчитали количество и место позиций бронебойщиков так, что в каждый промежуток времени два – три расчёта могли вести прицельный огонь по самолёту. Стали ждать подходящего случая. И он наступил 21 мая 1944 года. Наблюдатели за воздухом сообщили: «Внимание! В воздухе «Фокке-Вульф!» Прекратить движение! Замаскироваться!» Самолёт взяли на мушку несколько бронебойщиков сразу. Самолёт приблизился и сделал круг над плацдармом. И тут прозвучали первые выстрелы. Они легли перед «рамой». Тогда эстафету подхватил следующий расчёт бронебойщиков и произвел выстрел. Самолёт вздрогнул, накренился, потом вспыхнул и факелом полетел вниз. Бойцы кричали от радости, показывая на падающего фашиста. Точные выстрелы произвели красноармейцы Дрожок и Лебедь. Об этом случае написали дивизионная газета «Во славу Родины», газета 46-й армии «Голос Родины» и газета 3-го Украинского фронта «Советский воин». Все участники этой операции были представлены к наградам. Иван Савельевич Странадко был награждён медалью «За отвагу». Дальнейшая судьба нашего героя такова. В конце войны после госпиталя Иван Странадко отучился на курсах младших лейтенантов 3-го Украинского фронта. В июне 1945 года его направили в 139-й артиллерийский полк 4-й армии Закавказского военного округа, с которым он попал в Тегеран. В марте 1946 года был демобилизован. После войны жил и работал в Николаевской области Украины механиком на железной дороге. Жизнь фронтовика оказалась недолгой, он умер 2 ноября 1970 года, там и похоронен. После Ивана Савельевича остались три сына и дочь. Сейчас в роду Странадко семь внуков, пять правнуков и праправнук. Память о нём бережно хранится в семьях молодого поколения Странадко.   
   |
|
21 февраля во всём мире отмечается День экскурсовода. Он появился в нашем календаре в 1990 году. Это профессиональный праздник сотрудников музеев, галерей, турагенств. Экскурсовод – интересная и востребованная в наше время профессия. При всём разнообразии современных источников информации ничто не заменит людям живого общения. Экскурсовод интересно и эмоционально расскажет о событиях и экспонатах, обратит внимание на детали, ответит на возникшие вопросы. Хороший экскурсовод – человек эрудированный. Именно от экскурсовода зависит, какие впечатления вынесут посетители от посещения музея, галереи или даже города. Для Унечского краеведческого музея проведение экскурсий – один из основных видов деятельности. Мы гордимся нашими экспозициями и проводим экскурсии для разных категорий посетителей, от самых маленьких до людей старшего поколения. В последнее время частыми посетителями в нашем музее стали экскурсанты из других городов и даже стран: Москва, Брянск, Санкт-Петербург, Тула, Орёл, София, Белград. Мы всегда с удовольствием принимаем гостей. В свой профессиональный праздник хотим поздравить коллег - экскурсоводов из других музеев и галерей. Желаем им и себе новых маршрутов, интересных открытий и как можно больше экскурсантов. Никогда не уставайте и не разочаровывайтесь! Успехов всем! Будьте здоровы! В этот день мы предлагаем всем виртуальную экскурсию по залам нашего музея. Хочется отметить, что этой экскурсией мы открываем цикл мероприятий, посвященных 35-летию Унечского краеведческого музея. Следите за нашими новостями! А сейчас добро пожаловать в увлекательный мир краеведения! |
|
С ним смело шли в разведку «Ленинское знамя» от 09.09.1992 г.
Титенок Григорий Петрович Родился 26 сентября 1967 года в селе Красновичи Унечского района Брянской области. Погиб 21 декабря 1986 года. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно) Говорят, что солдат, выполнивший свой долг, достоин уважения, и спорить вряд ли стоит по этому поводу. Все ребята, призванные в армию в те годы, были воспитаны именно так: есть приказ, его надо исполнить честно и бесстрашно. И хотя в афганской войне не было ни побед, ни поражений, ни цели, а были только схватки, потери и боль, все сто пять парней из нашего района с честью пережили это. Шестеро из них не вернулись, оставив в неутешном горе матерей и отцов, в печали – невест и друзей. Григорий Титенок был последним, кого приняла в цинковой «одежде» унечская земля. Он погиб 21 декабря 1986 года. Это было время, когда по решению Советского правительства были выведены с территории Афганистана уже шесть боевых частей. Как пишут сегодня публицисты, «Советские войска прекратили непосредственные активные боевые действия и перенесли акцент на службу прикрытия, охрану коммуникаций, оборону важнейших стратегических пунктов». Но это не предотвратило потерь. Наши солдаты гибли, как и прежде, пусть и не в таком количестве. Смерть на войне всегда страшна и нелепа, но она нелепее вдвойне, когда виден конец этой войне и хочется непременно дожить до него. Конечно, каждый, услышав о начавшемся выводе войск, лелеял в себе мысль, что, может, и ему скоро собираться в дорогу – самую желанную дорогу домой… Но многим мечтам не суждено было сбыться. Наверное, и Гриша не раз представлял, как снова увидит родную Брянщину, до боли любимые березки и неповторимо пахнущие цветущими травами луга. Ведь все, знавшие его, говорят, что он был романтиком, страстно любил природу и проводил все свое свободное время в лесу. Он был немногословен, может быть, поэтому даже из армии писал редко и коротко. Мать Григория, Мария Васильевна, с которой я встретилась в Красновичской школе в день открытия мемориальной доски, увековечивающей память погибшего ученика, рассказывала, что даже не знала, кем и как он служит. - Сам он ничего не сообщал, а расспросить, сами понимаете, не у кого было. Все думала тогда: вот вернется и поговорим. Но вышло все иначе, - рассказывала она. – Сейчас, правда, стало известно кое-что, да и пятеро Гришиных друзей, приезжающих каждое лето в День молодежи на могилку, немного рассказали о службе. Мой сын был командиром отделения разведки, и, по словам друзей, ему всегда поручали самые серьезные операции. Наблюдательный, осторожный, он не раз выручал командование, возвращаясь с задания с важными сведениями, или успешно выполнив другое поручение. Командир части подполковник Антоненко, отвечая на одно из писем, так и написал: «Это был героический парень, им можно гордиться. За проявленное мужество не раз поощрялся командованием». Я верю, что это не просто слова, все так и было. А о гибели сына знаю только по рассказам, документа никакого на руках нет. Так вот, говорят, что в один из декабрьских дней нужно было срочно доставить в Кабул пакет с важными документами. Приказ поступил уже после пяти часов вечера, и Гриша сам вызвался переправить его. Ребята говорили, что он не должен был ехать, но вот так получилось… Вдвоем с офицером без сопровождения они хотели пройти тропой, которая был известна только им, разведчикам, но, не доехав до цели всего один километр, попали под обстрел. Офицера легко ранило, а Грише пулеметной очередью прошило голову. Насквозь. Он скончался сразу. В официальном сообщении было написано, что мой сын погиб в неравном бою. Еще сообщалось о том, что на месте гибели Гриши установлен обелиск, увековечивший его память. Мне было тридцать шесть лет, когда пришлось хоронить сына. Я осталась одна. Через два года у меня родился второй сын, и, когда из Москвы приезжают Гришины друзья, то не отходят от него, говорят, как две капли воды похож на их командира. Сходство в лице, конечно, есть, вот только судьбу бы другую. Мария Васильевна рассказывала о Грише, как и все матери о своих сыновьях, тепло, вспоминая только хорошее. Словно никогда не было ни обид от них, ни хлопот с ними. Да это и понятно, все давно прощено и забыто. В памяти осталось только светлое. - Гриша был очень трудолюбивым, - продолжала вспоминать она. – Это его самая главная черта, отличающая от других сверстников. Учился хорошо. В Красновичах он окончил восемь классов, а десять – уже в Писаревской средней школе. Каждое лето работал в колхозе, умел управлять трактором. Не чурался сельской работы. Очень любил свою бабушку, часто убегал к ней, чтобы помочь по дому. Вообще он всегда старался помочь людям, не терпел несправедливости. Помню случай. Однажды в совхозе прошел слух, что несколько лошадей угнали. В тот же день он был в лесу и наткнулся на них. Другой бы стороной обошел, опасаясь, что их кто-то пасет, а Гриша – сразу к ним. Как уж там было, он не рассказывал, но лошадей в совхоз пригнал. Благодарили его тогда, а я гордилась. Он занимался борьбой. Был сильным, развитым парнем. После школы уехал в Москву, окончил там училище. «Метрополитен» - хотел строить под землей. Вообще он всегда жил будущим. Даже в детстве любил повторять: «вот вырасту» … Мария Васильевна вздохнула: чего вспоминать, только душу травить… Что ж, слова матери от горя. Ее можно понять. Но пришлось мне услышать их и с другим оттенком, мол, ворошить прошлое – дело неблагодарное, а особенно, если это касается событий в Афганистане. Никогда не вступала в спор: пусть каждый решит для себя сам – знать ли, помнить или забыть. И все-таки, как ни рассуждай, а страниц из истории тех лет не вычеркнуть. Это было, это принесло боль на нашу унечскую землю, это останется не заживающим рубцом на сердцах тех, кого коснулась афганская трагедия. Эти же шесть публикаций о так быстро свершившихся судьбах Александра Хомченко, Александра Куриленко, Михаила Юрченко, Александра Казеко, Виктора Усова, и Григория Титенка, пусть хранят газетные страницы для тех, кому когда-нибудь захочется вспомнить их имена и прикоснуться мысленно к памяти о них. Л. Бобунова. |
|
Пуля выбрала его… «Ленинское знамя» от 05.09.1992г.
Усов Виктор Петрович Родился 13 февраля 1966 года в селе Лыщичи Унечского района Брянской области. Умер от раны 20 августа 1985 года. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно) 1985 год. История запомнит его как начало крутых перемен в нашей стране, как время, когда негативное влияние войны в Афганистане начало ощущаться все более сильно внутри СССР, не говоря уже о подрыве доверия к миролюбивой политике Союза на международной арене. Аргументы, которые приводило тогда наше руководство, обосновывая присутствие в ДРА, не могли удовлетворить многие страны. И тогда, к радости сотен тысяч людей, причастных прямо или косвенно к этой войне, высшим эшелоном власти был взят курс на вывод войск из Афганистана. Впервые СССР заявил о твердом намерении вывести войска после октября, 1985-го. Но, как говорят в народе, до него еще дожить надо было. А в тех бессмысленных схватках с «духами» это удалось не всем. В семейной хронике Усовых 1985 год помечен трагической датой: 19 августа. В этот день далеко от мирно живущих сельскими заботами Лыщич был смертельно ранен их сын – Виктор. О том, как это случилось, родителям написал заместитель командира части Тихомиров, много раз рассказывал друг Виктора – Игорь Капустин, который служил вместе с ним. Сейчас он живет в Красновичах и часто заезжать к старикам не может, но в день рождения Виктора, в день его памяти находит возможность побывать на его могиле. И, конечно, каждый раз вспоминаются новые и новые подробности, каждый раз снова и снова просят его рассказать о службе, унесшей сына, мать Мария Григорьевна и отец Петр Алексеевич. В один из таких дней, 13 февраля, я тоже встретилась с ними. Хлопотливая хозяйка сразу стала готовить угощения, не в силах скрыть волнения от того, что в день, когда ее сыну исполнилось бы двадцать шесть лет, в их доме снова гости. Мы отказывались, просили не беспокоиться, но, поняв, что без сельского обеда с горячей картошкой из печи и соленьями из погреба нас просто не отпустят, упорствовать не стали. Суетился, помогая Марии Григорьевне, и Петр Алексеевич. Мы же с Игорем разговорились о Викторе. - Я познакомился с ним еще в 9 классе, - рассказывал Игорь. – Тогда в Писаревке допризывники собирались со всего района в военно-спортивный лагерь. Попали в него и мы. Мне понравилось, что он никогда не лукавил, был открытым и очень ценил дружбу. Мы переписывались, иногда встречались. А когда пришло время идти служить в армию, с радостью узнали, что наши дороги не разошлись. Оканчивая вместе Климовскую школу водителей, уже знали, что почти весь выпуск пошлют в Афганистан. Но родителям об этом не сказали, потому что к этому времени уже многие были наслышаны об этом пекле. Нас с Виктором призвали в одно и тоже время, и мы вместе из Брянска добирались до части, служили тоже рядом – в одном отделении. Он был командиром отделения. Его уважали все. Игорь рассказывал о друге тяжело. Часто останавливался, задумывался, словно боялся пропустить что-то важное, или, может быть, непритупившаяся до сих пор боль за смерть Виктора сковывала мысль. Он повторялся, рассказывал о ребятах, которые были тогда с ними. Я не торопила его. Как правило, ребята «афганцы» немногословны, строги в оценках, немного резковаты. Это уже – как черта характера. Слушала и старалась понять, представить, насколько это возможно, ситуацию, в которой оказались эти, тогда еще совсем мальчишки. - Иногда слышишь, что не все там служили честно, - продолжал Игорь, - были, дескать, всякие, а теперь о них говорят обобщенно, создавая единый образ этаких сильных, честных и правдолюбивых. Не берусь отвечать за всех, но то, что среди унечских ребят «гнилых» не было – это точно. Только из Лыщич через Афган прошли шесть человек: Алексей Готовец, Николай Ухарев, Анатолий Пешеходько, Николай Пешеходько, Петр Киселев и Виктор. Пятеро ребят вернулись, погиб только он. Погиб… Это слово звучит страшно. Оно, применительно к человеку, не имеет синонима. Если так говорят, значит случилась трагедия, оборвавшая чью-то жизнь. И порой не столь важно, какая и где, важно почему, и могла ли судьба разминуться с ней. - Наш батальон стоял в Баграме, откуда мы подвозили топливо к вертолетам. Мы с Виктором не раз выходили в такие рейсы, и каждый раз, садясь за баранку , отгоняли от себя мысли, что можем не вернуться, - вспоминал Игорь. – 19 августа нам предстояло через Кабул доставить керосин в Гардез. До Кабула дошли нормально, там переночевали и уже во второй половине дня, справившись с заданием, развернули свои машины в обратный путь. Опасных участков на дороге было много, и что теперь заниматься самобичиванием: можно или нельзя было уберечься? Судьба – штука коварная. Особый риск был в местах бывших селений. Прямо вплотную к дороге стояли разрушенные глинобитные здания, глиняные заборы, кусты, деревья. И так на протяжении километров тридцати. Душманы стреляли из этих укрытий неожиданно: сделают очередь и стихают, даже трудно определить откуда. В тот день, когда шла наша колонна, «духи» возникли так же внезапно, как и всегда. Несколькими очередями они пробили колесо одной из машин, и она, свернув на обочину, остановилась. Через две машины от нее был КамАЗ Виктора. Начали обстреливать его. Одна пуля пробила правую дверь и пролетела у его ног, а другая, пройдя чуть выше замка дверцы, попала прямо в живот, задев руку. Виктор, превозмогая боль, все-таки вывел машину из-под обстрела, освободив дорогу тем, кто шел позади. Ребята подбежали к нему, а он только улыбается: «Заживет до свадьбы. Не горюйте!» Пока перевязывали раненых, наши зенитчики изрешетили все кусты. Огонь затих, но вместе с ним затихали и жизни наших товарищей. Я не мог успокоиться, столько зла кипело в душе, - не передать. Виктора на вертолете отправили в Кабульский госпиталь. Ему сделали операцию, но рана была очень серьезная, да и крови потерял много. Он прожил несколько часов, так и не придя в себя после наркоза. Я узнал, что Виктора больше нет, только на утро следующего дня. Всех нас подстерегали душманские пули. Кому повезло – в того не попали, а кому… Наша колонна позже носила имя Виктора. Мы-то понимали, что, поддайся он тогда панике, страху, всем кто был позади, несдобровать. Игорь говорил, а в руке подрагивало одно из последних писем друга домой. На тетрадном листочке в клеточку шариковой ручкой вычерчена пуля, обвитая двумя васильками. Ниже рукой Виктора выведено: «Афган – это красный снег. Афган это выстрел в спину. Афган, будь ты проклят во век! За все проклятье Амину…» В этих четырех строках, наверно, вся боль, которую довелось испытать, пережить солдатам восьмидесятых. Но жизнь продолжается. Скромные, старательно живут и трудятся сегодня в Лыщичах Мария Григорьевна и Петр Алексеевич Усовы. Как ни тяжело порой бывает, а троих детей на ноги поставили. В их доме дверь всегда открыта для друзей и знакомых. Нередко заходят и школьники. Дружина самой большой Унечской школы №3 носит имя Виктора, на стене сельской школы по инициативе районного совета ветеранов Афганистана установлена мемориальная доска, на которой увековечено его имя. Возвращаясь из командировки, зашла на кладбище, на котором похоронен Виктор. Я стояла у могилы, припорошенной снегом, с алыми, цвета крови, гвоздиками, оставленными друзьями в день рождения, и смотрела на красивое, спокойное лицо, высеченное на граните. Невозможно понять политиков, допустивших такую несправедливость… Л. Бобунова
|
|
Двести тридцать дней, отмеренных войной «Ленинское знамя» от 02.09.1992 г.
Казеко Александр Васильевич Родился 23 февраля 1966 года. Погиб 24 мая 1985. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно).
Когда Александру Казеко пришло время идти в армию, у каждой семьи призывников уже были прямые опасения: только бы не Афганистан. Как ни умалчивали об этом в прессе, как ни скрывали правду вернувшиеся оттуда ребята, люди все равно знали, что цинковые гробы идут в Союз один за другим, что счет погибшим уже идет не на десятки, а на сотни и тысячи. Тревожились и Казеко. Но на призывном пункте стало известно, что служить Александр будет в воинской части 51087 в городе Иолотань Марыйской области Туркменской ССР. Отлегло от сердца у матери и у сестры, провожавших его, но не на долго. Оказалось, что там н пробудет несколько месяцев в «учебке», а потом – «защищать» южные рубежи Родины. Между тем война в Афганистане продолжалась. На середину восьмидесятых пришелся самый пик военных действий. Советские войска по-прежнему оставались главной силой в противоборстве с вооруженной оппозицией. Именно в этот период были проведены наиболее крупные операции (Панджшер, Герат, Кунар, Пактия, Хост). Об этом пишет в своей документальной повести «На афганской выжженной земле» полковник А. Ляховский. И еще он приводит справку, основанную на информации, поступившей в ВС СССР от командования 40-й армии: «Боевые действия в ДРА отличаются размахом и ожесточенностью. В 1985 году мы потеряли в ДРА 1868 человек (безвозвратные потери). Из них: боевые потери 1552 человека (в т.ч. 240 офицеров); погибло в бою 1194 человека (в т.ч 202 офицера); умерло от ран 358 человек (в т.ч 33 офицера)». Именно в это страшное время пришлось служить Александру. Видя вокруг смерть, не раз встречаясь с ней, он все-таки не ожесточился, не давал матери беспокоиться за него. Его весточки из далекой, неведомой для нее страны были нежными, теплыми и заботливыми. Он писал часто. И это оттого, наверное, что подсознательная мысль: придется ли написать завтра? – жила в каждом солдате. Мать верила сыну, что у него все идет хорошо, потому что знала его покладистый характер, его скромность, простоту. Саша Казеко ничем не выделялся среди сверстников, его биография похожа на сотни других. Родился в селе Михайловск Стародубского района 23 февраля 1966 года. Когда исполнилось семь лет, пошел в Ковалевскую восьмилетнюю школу и учился там до 1979 года. После продолжал образование в Старогутнянской средней школе, в которой ему был выдан аттестат об окончании восьми классов. Стараясь как можно раньше помогать семье материально, потому что матери одной приходилось воспитывать двоих детей, в 1981 году он поступает в Клинцовское техническое училище №5 и в 1984 году заканчивает его. Получив специальность слесаря-ремонтника обувного производства, поступает на работу на Клинцовское кожсырьевое производство. Долго работать не пришлось: около трех месяцев всего был он на самостоятельных хлебах. 28 сентября 1984 года уволился в связи с уходом в армию. О подробностях его гибели семье почти ничего на известно. Знают только, что, прослужив 230 дней, подорвался на мине. В сообщении же о смерти Саши: «при исполнении служебных обязанностей». Те, кто читает сегодня книги, публицистику о войне в Афганистане, у кого хватает нервов дочитать до конца «Цинковых мальчиков», тот примерно представляет, что кроется за этой фразой. Говорю примерно, потому что ни одна даже самая толстая книга не вместит ужас тех десяти лет, в течение которых убивали, уродовали, калечили советских ребят. «Советское военное присутствие и поставки вооружения, техники и другого специмущества фактически продолжали оставаться гарантом нахождения НДПА у власти, - пишет А.Ляховский. Вооруженная борьба с оппозицией требовала больших материальных затрат. Наши войска несли потери. Однако сломить сопротивление вооруженной оппозиции не удалось. Потому что в подавляющем большинстве ее отряды были не банды вовсе, а местное мятежное население, которое поднялось против ломки родоплеменных устоев и защищало свои интересы. И для политиков, а не только для военных, становилось все более очевидным, что решить внутриафганскую проблему военным путем невозможно. Этот путь вел в тупик». Куда привел этот путь тысячи наших парней – очевидно. Матери оплакивают своих детей, отцы, сдерживаясь, хранят только им ведомые мысли о мужской судьбе, продолжающейся в их сыновьях и оборванной по воле ее… Мать Александра Казеко, Нина Петровна, живет сейчас в Унече. Как матери погибшего ей предоставлена отдельная квартира в многоэтажном доме. Не жалуется она на невнимание со стороны властей, ребят «афганцев», говорит, не забывают, заходят, с праздником поздравляют, помогают чем могут. - Только принимать это все равно больно. Ничего бы этого не надо – был бы жив Саша… - навернувшиеся слезы мешают говорить. Старенькие, натруженные руки медленно и беспрерывно теребят краешек кофточки. – Годы проходят, многое забывается, а эта пожизненная скорбь не притупится, наверно, никогда. Трудно сейчас жить, нет помощника, опоры. С зятем не повезло. Другой раз, думаю, был бы сын, разве позволил бы обидеть меня или сестру? А так все ему с рук сходит. Саша похоронен на кладбище поселка Новый Быт. На его ухоженной могилке часто стоят живые цветы. Они – как память близких людей, как воспоминание о несправедливости, так густо пересолившей нашу жизнь. Сегодня, слушая и читая о новых событиях в Афганистане, о требовании этой страны возместить ущерб, причиненный советской стороной, в который раз переосмысливаешь все. Иногда находишь ответы на некоторые вопросы: на некоторые, кроме одного: чем же измерить материнское горе и в силах ли вообще человечество придумать меру, возмещающую потерю сыновей? Л. Бобунова
|
|
В рамках месячника оборонно-массовой работы, а также в связи с ограничениями посещений учреждений культуры, Унечский краеведческий музей предлагает вашему вниманию видеоэкскурсию по военному залу музея. |
|
Что делать, если изоляции не видно конца, ограничительные меры порядком надоели, а душа требует развлечений и новых впечатлений?
   |
|
17 февраля директор Унечского краеведческого музея Голик Н.А.приняла участие в онлайн-семинаре для руководителей школьных музеев «Школьный музей как средство гражданско-патриотического воспитания подрастающего поколения», который был организован Краснодонским методическим центром ЛНР. В семинаре приняли участие представители органов образования, педагоги, музейщики не только Луганской народной республики, но и России – из Москвы, Санкт-Петербурга и области, Брянска и области, Нижнего Новгорода и области и др. Коллеги делились друг с другом опытом своей работы по теме, обсуждали новые формы, трудности и перспективы. Очень интересной для всех участников семинара стала виртуальная экскурсия по местам, связанным с жизнью и подпольной деятельностью молодогвардейцев Краснодона. Памятник «Клятва», братская могила с обелиском - эти и другие памятные места города представил гостям восьмиклассник, экскурсовод одного из школьных музеев Краснодона. При обсуждении итогов семинара было высказано мнение о важности подобных мероприятий и прияты решения о продолжении сотрудничества. 
|
|
За шесть дней до приказа. «Ленинское знамя» от 29.08.1992г.
Юрченко Михаил Иванович Родился 17 ноября 1963 года в селе Старая Гута Унечского района Брянской области. Погиб 23 марта 1984. Награжден орденом Красной Звезды (посмертно)
Это была третья похоронка, пришедшая на унечскую землю из Афганистана. «Уважаемые Иван Аврамович и Екатерина Кирилловна! С глубоким прискорбием сообщаем, что ваш сын, Юрченко Михаил Иванович, героически погиб при выполнении интернационального долга в ДРА…» Дальше – как честно и мужественно он служил, как до конца был верен присяге, как тяжело сообщать и подписывать подобные письма командиру части ПП 35651 В. Портнягину и заместителю командира Н. Пинчуку… Ни слова о том, где, когда погиб Михаил. Родителей по воле цензуры оставили в неведении, спрятали трагедию за общими фразами о завязавшемся бое во время оказания помощи мирному населению в отражении нападения мятежников. Кто там мятежники и кого надо было защищать? Не нашли ответа до сих пор. Впрочем, что для истории этот частный случай, если даже, посылая русских парней на верную гибель в Афганистан, ни Указа Президиума Верховного Совета СССР, ни другого правительственного документа по этому вопросу не принималось. Все указания отдавались устно. Восемнадцать лет Мише исполнилось 17 ноября 1981, и его могли забрать в армию осенью, но отложили призыв до весны, - рассказывает Екатерина Кирилловна. – А весной призыв начался как никогда рано: уже в марте стали шуметь по селам проводы. Михаила собрала в дорогу первого апреля. Разве могла тогда подумать, что больше не увидимся?.. Миша рос озорником. Кроме него в семье было еще пятеро детей, и матери с отцом приходилось день-деньской работать, чтобы всех прокормить, одеть, обуть. Ну а уроки проверить у всех – это уже как получится. Мальчишке только того и надо. В Старогутнянской школе, где он учился, вспоминают, что Миша имел хорошие способности и мог бы успевать по всем предметам, но был не усидчив. По характеру он был добрым, общительным, всегда с уважением относился к учителям. Любимыми предметами были физкультура и труд. Наверно, поэтому среди сверстников он выделялся подтянутостью или, как говорят, всегда был в отличной форме. Годы юности пролетели, как один день, и пора было подумать о выборе профессии, определяться в жизни. Дома, посоветовавшись решили, что Мише нужно поступить в Унечское училище: и от дома не далеко и рабочая специальность всегда пригодится в дальнейшем. Год вместе с другими, такими же, как он, мальчишками, осваивал азы профессии электромонтажника – линейщика в ПТУ-17. Учился почти без троек, и в аттестате все дисциплины оценены на «хорошо», кроме черчения. Опять подвела непоседливость. После училища, с июля 1981 года Михаилу пришлось поработать в Киевском энергомонтажном поезде №751 по специальности, ну а потом – армия. Сразу после призыва Михаил Юрченко попал в учебную часть, еще не зная, куда после нее забросит служба. Между собой ребята, правда, часто говорили о том, что этот ранний призыв весь идет на оказание помощи дружественной стране. Что это будет за помощь, они, конечно, догадывались, хоть и тщательно скрывалось все, что связано с этим. Так и получилось. Осенью 1982-го Миша написал домой: «Меня призвали в Афганистан. Служу в десантном батальоне. У вас уже, наверно, СНГ, а здесь жара – плюс 30-40». Вот и все что сообщил о службе. За последующие месяцы в родную Старую Гуту он прислал не так уж много весточек. Не верят мать с отцом, что не хотел писать, знают – не мог. Ведь и те, что бережно хранят они, очень короткие, больше с вопросами об их житье-бытье, о сельских новостях. А о себе – две строчки. Письма… Немного не умелые, не откровенные, они сейчас приобрели какой-то совершенно другой, символический смысл, силу обжигающих душу документов. 23 июля 1983 года. «Служба проходит нормально. Изменений особенных нет. Правда, жить стало немного веселее. Почти каждый день показывают фильмы, но не знаю, долго ли это будет продолжаться. Днем ходим и не знаем, куда спрятаться от солнца. Жарко и душно здесь. Как вы там, мои родные? Передавайте всем знакомым привет». 10 августа 1983 года. «Изменений никаких нет. Живем себе потихоньку. Правда, говорят, что скоро советские войска будут выводить из Афганистана. Может быть, скоро буду в Союзе». Это «скоро» длилось еще почти шесть лет. И все эти годы погибали наши ребята. Смерть – безжалостна. Она настигала их, казалось, в самый неподходящий момент. Михаил никогда не писал домой о войне. Но об этом не трудно прочитать и между строчек. Не может солдат не писать о службе, если это служба, а не война. А о ней сообщать не велено было. - Сыну оставалось служить совсем недолго. Мы уже готовились к встрече, - рассказывает Иван Аврамович. – Уже и мать ночами не спала, все в окна поглядывала. А однажды утром увидела, что в калитку заходят человек в военной форме, а с ним женщина из сельсовета, и поняла все. Шесть дней до приказа об увольнении в запас не дожил… Гроб привезли наглухо закрытым, даже в окошечко ничего нельзя было рассмотреть. До сих пор сердце точит сомнение, может, и не было его там. Рассказывали ведь, что погиб при переправе через горную реку. Страшна эта мысль, даже мои мужские нервы не выдерживают, а уж у жены и подавно. Не могу больше говорить, простите, ради Бога. Да, войны не кончаются моментом, когда смолкают орудия. Они продолжают жить в душах тех, кто ждал своих солдат домой. И эта афганская война – не исключение. Она еще долго будет напоминать о себе в русских городах и селениях. Л. Бобунова. |
|
|