Пуля выбрала его…

«Ленинское знамя» от 05.09.1992г.

Усов Виктор Петрович

Родился 13 февраля 1966 года в селе Лыщичи

Унечского района Брянской области.

Умер от раны 20 августа 1985 года.

Награжден орденом Красной Звезды (посмертно)

1985 год. История запомнит его как начало крутых перемен в нашей стране, как время, когда негативное влияние войны в Афганистане начало ощущаться все более сильно внутри СССР, не говоря уже о подрыве доверия к миролюбивой политике Союза на международной арене. Аргументы, которые приводило тогда наше руководство, обосновывая присутствие в ДРА, не могли удовлетворить многие страны. И тогда, к радости сотен тысяч людей, причастных прямо или косвенно к этой войне, высшим эшелоном власти был взят курс на вывод войск из Афганистана. Впервые СССР заявил о твердом намерении вывести войска после октября, 1985-го. Но, как говорят в народе, до него еще дожить надо было. А в тех бессмысленных схватках с «духами» это удалось не всем.

В семейной хронике Усовых 1985 год помечен трагической датой: 19 августа. В этот день далеко от мирно живущих сельскими заботами Лыщич был смертельно ранен их сын – Виктор. О том, как это случилось, родителям написал заместитель командира части Тихомиров, много раз рассказывал друг Виктора – Игорь Капустин, который служил вместе с ним. Сейчас он живет в Красновичах и часто заезжать к старикам не может, но в день рождения Виктора, в день его памяти находит возможность побывать на его могиле. И, конечно, каждый раз вспоминаются новые и новые подробности, каждый раз снова и снова просят его рассказать о службе, унесшей сына, мать Мария Григорьевна и отец Петр Алексеевич.

 В один из таких дней, 13 февраля, я тоже встретилась с ними. Хлопотливая хозяйка сразу стала готовить угощения, не в силах скрыть волнения от того, что в день, когда ее сыну исполнилось бы двадцать шесть лет, в их доме снова гости. Мы отказывались, просили не беспокоиться, но, поняв, что без сельского обеда с горячей картошкой из печи и соленьями из погреба нас просто не отпустят, упорствовать не стали. Суетился, помогая Марии Григорьевне, и Петр Алексеевич. Мы же с Игорем разговорились о Викторе.

- Я познакомился с ним еще в 9 классе, - рассказывал Игорь. – Тогда в Писаревке допризывники собирались со всего района в военно-спортивный лагерь. Попали в него и мы. Мне понравилось, что он никогда не лукавил, был открытым и очень ценил дружбу. Мы переписывались, иногда встречались. А когда пришло время идти служить в армию, с радостью узнали, что наши дороги не разошлись. Оканчивая вместе Климовскую школу водителей, уже знали, что почти весь выпуск пошлют в Афганистан. Но родителям об этом не сказали, потому что к этому времени уже многие были наслышаны об этом пекле.

Нас с Виктором призвали в одно и тоже время, и мы вместе из Брянска добирались до части, служили тоже рядом – в одном отделении. Он был командиром отделения. Его уважали все.

Игорь рассказывал о друге тяжело. Часто останавливался, задумывался, словно боялся пропустить что-то важное, или, может быть, непритупившаяся до сих пор боль за смерть Виктора сковывала мысль. Он повторялся, рассказывал о ребятах, которые были тогда с ними. Я не торопила его. Как правило, ребята «афганцы» немногословны, строги в оценках, немного резковаты. Это уже – как черта характера. Слушала и старалась понять, представить, насколько это возможно, ситуацию, в которой оказались эти, тогда еще совсем мальчишки.

- Иногда слышишь, что не все там служили честно, - продолжал Игорь, - были, дескать, всякие, а теперь о них говорят обобщенно, создавая единый образ этаких сильных, честных и правдолюбивых. Не берусь отвечать за всех, но то, что среди унечских ребят «гнилых» не было – это точно. Только из Лыщич через Афган прошли шесть человек: Алексей Готовец, Николай Ухарев, Анатолий Пешеходько, Николай Пешеходько, Петр Киселев и Виктор. Пятеро ребят вернулись, погиб только он.

Погиб… Это слово звучит страшно. Оно, применительно к человеку, не имеет синонима. Если так говорят, значит случилась трагедия, оборвавшая чью-то жизнь. И порой не столь важно, какая и где, важно почему, и могла ли судьба разминуться с ней.

- Наш батальон стоял в Баграме, откуда мы подвозили топливо к вертолетам. Мы с Виктором не раз выходили в такие рейсы, и каждый раз, садясь за баранку , отгоняли от себя мысли, что можем не вернуться, - вспоминал Игорь. – 19 августа нам предстояло через Кабул доставить керосин в Гардез. До Кабула дошли нормально, там переночевали и уже во второй половине дня, справившись с заданием, развернули свои машины в обратный путь. Опасных участков на дороге было много, и что теперь заниматься самобичиванием: можно или нельзя было уберечься? Судьба – штука коварная.

Особый риск был в местах бывших селений. Прямо вплотную к дороге стояли разрушенные глинобитные здания, глиняные заборы, кусты, деревья. И так на протяжении километров тридцати. Душманы стреляли из этих укрытий неожиданно: сделают очередь и стихают, даже трудно определить откуда. В тот день, когда шла наша колонна, «духи» возникли так же внезапно, как и всегда. Несколькими очередями они пробили колесо одной из машин, и она, свернув на обочину, остановилась. Через две машины от нее был КамАЗ Виктора. Начали обстреливать его. Одна пуля пробила правую дверь и пролетела у его ног, а другая, пройдя чуть выше замка дверцы, попала прямо в живот, задев руку.

Виктор, превозмогая боль, все-таки вывел машину из-под обстрела, освободив дорогу тем, кто шел позади.

Ребята подбежали к нему, а он только улыбается: «Заживет до свадьбы. Не горюйте!»

Пока перевязывали раненых, наши зенитчики изрешетили все кусты. Огонь затих, но вместе с ним затихали и жизни наших товарищей. Я не мог успокоиться, столько зла кипело в душе, - не передать. Виктора на вертолете отправили в Кабульский госпиталь. Ему сделали операцию, но рана была очень серьезная, да и крови потерял много. Он прожил несколько часов, так и не придя в себя после наркоза. Я узнал, что Виктора больше нет, только на утро следующего дня.

Всех нас подстерегали душманские пули. Кому повезло – в того не попали, а кому… Наша колонна позже носила имя Виктора. Мы-то понимали, что, поддайся он тогда панике, страху, всем кто был позади, несдобровать.

Игорь говорил, а в руке подрагивало одно из последних писем друга домой.

На тетрадном листочке в клеточку шариковой ручкой вычерчена пуля, обвитая двумя васильками. Ниже рукой Виктора выведено:

«Афган – это красный снег.

Афган это выстрел в спину.

Афган, будь ты проклят во век!

За все проклятье Амину…»

В этих четырех строках, наверно, вся боль, которую довелось испытать, пережить солдатам восьмидесятых.

Но жизнь продолжается. Скромные, старательно живут и трудятся сегодня в Лыщичах Мария Григорьевна и Петр Алексеевич Усовы. Как ни тяжело порой бывает, а троих детей на ноги поставили. В их доме дверь всегда открыта для друзей и знакомых. Нередко заходят и школьники. Дружина самой большой Унечской школы №3 носит имя Виктора, на стене сельской школы по инициативе районного совета ветеранов Афганистана установлена мемориальная доска, на которой увековечено его имя.

Возвращаясь из командировки, зашла на кладбище, на котором похоронен Виктор. Я стояла у могилы, припорошенной снегом, с алыми, цвета крови, гвоздиками, оставленными друзьями в день рождения, и смотрела на красивое, спокойное лицо, высеченное на граните. Невозможно понять политиков, допустивших такую несправедливость…

Л. Бобунова