Оборона Брестской крепости (длилась с 22 июня – 30 июня 1941 года) стала первым сражением, в котором советские войска показали свою полную готовность защищать Родину до последнего. Сражение стало своеобразным символом, показывающим, что план стремительного штурма и захвата немцами территории СССР может оказаться неудачным.

Крепость была построена в 19 веке, как часть системы укреплений на западных границах Российской Империи. К моменту начала Великой Отечественной Войны, крепость больше не могла выполнять свои военные функции, так как была частично разрушена - она использовалась в основном для размещения пограничных отрядов, войск НКВД, инженерных частей, а также госпиталя и различных пограничных подразделений. К моменту нападения Германии в Брестской крепости располагалось порядка 8000 военнослужащих, около 300 семей командующего состава, а также медицинский и обслуживающий персонал.

Брест был первым советским пограничный гарнизоном, который прикрывал центральную магистраль, ведущую к Минску, поэтому сразу после начала войн Брестская крепость оказалась первым пунктом, который атаковали немцы. Советские солдаты в течение недели сдерживали натиск немецких войск, имевших численное превосходство, а также поддержку артиллерии и авиации. В результате штурма в самом конце осады немцы смогли завладеть главными укреплениями, однако на прочих участках сражения все еще продолжались в течение нескольких недель, несмотря на катастрофическую нехватку продовольствия, медикаментов и боеприпасов.

Штурм крепости начался 22 июня 1941 года на рассвете. Мощному артиллерийскому огню со стороны немцев были подвергнуты, в первую очередь, казармы и жилые дома командного состава с целью дезориентировать армию и добиться хаоса в рядах советских войск. После обстрела начался штурм. Основная идея штурма состояла в факторе внезапности, немецкое командование надеялось, что неожиданное нападение вызовет панику и сломит волю находившихся в крепости военных к сопротивлению. По расчетам немецких генералов, крепость должна была быть взята к 12 часам дня 22 июня, однако планы не оправдались.

Покинуть крепость и занять позиции за ее пределами, как оговаривалось в планах в случае нападения, удалось лишь небольшой части солдат, остальные остались внутри – крепость была окружена. Несмотря на неожиданность нападения, а также гибель значительной части советского военного командования, солдаты проявили мужество и несгибаемую волю в борьбе с немецкими захватчиками. Несмотря на то, что положение защитников Брестской крепости изначально было практически безнадежным, советские солдаты сопротивлялись до последнего.

К началу июля после особенно мощной артподготовки и новых налётов авиации немецким частям удалось прорваться в Цитадель и захватить её. С этого момента организованной обороны не существовало — остались лишь отдельные очаги и группы бойцов, продолжавших сражение на разных участках. Их действия носили характер партизанской и диверсионной борьбы. Известны случаи сопротивления, длившегося вплоть до конца июля и даже начала августа 1941 года.

Одним из символов этой несломленной воли стала надпись, обнаруженная уже после войны в одном из казематов: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20/VII-41».

Общеизвестно, что подвиг защитников Брестской крепости открыл стране и миру писатель-фронтовик Сергей Смирнов. Изданная в 1964 году его книга «Брестская крепость» назвала десятки имен, прежде мало кому известных, но ставших вмиг героическими, народными. Ефим Фомин, Иван Зубачев, Самвел Матевосян, Андрей Кижеватов, Петр Клыпа…

Сегодня, мы представляем вашему вниманию статью Натальи Островской из журнала «Родина» за июнь 2021 г., в которой рассказывается о хрупкой женщине, которую называли правой рукой Смирнова, - научном сотруднике музея, затем мемориала «Брестская крепость» Татьяне Михайловне Ходцевой (1929-2021).

Татьяна Ходцева. Защитница защитников.

Ходцева Татьяна Михайловна

Мы виделись с ней один-единственный раз в жизни. Страшно сказать – почти полвека назад, когда отец впервые повез меня в Брест. Для него этот город – вторая родина. Когда началась война, семья жила в Бресте, прошла сквозь ужас 22 июня, оккупации и массовых расстрелов, уходила от верной гибели в партизанский отряд…

Татьяна Михайловна Ходцева была первой, кого мы тут встретили. Знакомство, экскурсия. Но читалось и что-то еще. Ее совершенно особенное, личное отношение к событиям и людям начала войны, не то, что «когда-то и где-то», а «здесь и сейчас». И женская красота. И обаяние, да такое, что любой девчонке хотелось хотя бы чуть-чуть на нее походить.

Это про Ходцеву: «Ей жали руку президенты и знаменитости». Но сама она не делала различий между теми, кому рассказывала о Крепости. Она говорила – мы слушали, запоминая ее рассказ и ее саму на всю жизнь.

По кирпичику…

Когда в 1956-м супруги Ходцевы прибыли в Брест, к новому месту службы мужа Татьяны Михайловны (он был военным), мир мог остаться…без Брестской крепости. Невозможно» Но вот что писал Сергей Смирнов:

«Я приехал впервые в Брестскую крепость летом 1954 года и застал там картину разрушения и запустения. На ее территории стояли воинские части, в окрестностях шло строительство домов комсостава, и военные строители, которым не хватало кирпича, взрывали остатки разрушенных крепостных казарм, пополняя фонды стройматериалов. Уничтожались стены, на которых кое-где еще сохранились рвущие душу прощальные надписи, оставленные погибшими героями…»

- В наших фондах есть фото, - рассказывала мне ученый секретарь Мемориала Елена Харичкова. – Во время войны военнопленные разбирают руины казармы геройского 333 стрелкового полка. Извлеченные уцелевшие кирпичи аккуратно складывались и отправлялись в Германию.

Да, во время войны и сразу после нее Брестскую крепость едва не растащили по кирпичику!

«Положение изменилось, лишь когда был открыт музей», - пишет Смирнов.

26-летняя Танечка Ходцева, историк, азартный исследователь, в те далекие времена стала его единственным научным сотрудником. И то – на общественных началах, полгода без зарплаты. А первым директором и создателем маленького, в несколько комнат, музея был сослуживец ее мужа, капитан Аркадий Крупенников.

«Мы из Бреста»

Ей сразу повезло. В 1956-м, на Пограничном острове, принявшем первые залпы войны, при раскопках она нашла один из самых запоминающихся экспонатов Музея Брестской крепости – старый ржавый будильник, навечно остановившийся 22 июня 1941 года в 4 часа утра.

Будильник, остановившийся утром 22 июня и найденный на Пограничном острове крепости.

А в 1957-м повезло на всю жизнь – в Брест приехал Сергей Сергеевич Смирнов. Татьяна Михайловна и десятки лет спустя вспоминала об этом так живо, будто все было вчера: «Мы выскочили с Аркадием, бегом вдоль здания навстречу – и он навстречу быстрыми шагами в распахнутом светлом плаще, стройный, красивый, улыбающийся. Так сразу, будто знакомы давно, радостно пожав руки, стал говорить, будто и не прекращался никогда разговор…»

В тот приезд, рассказывала Ходцева, Смирнов «затворился на Пограничном острове». Его поселили в маленьком домике, протянули к нему «воздушку» - телефон, работавший через погранкоммутатор. Он привез несколько мешков писем ветеранов боев, что приходили к нему со всех концов Союза в 1954-1957гг. Разбирать все это ему помогал солдат… Музей организовал копирование бесценных свидетельств… Мне трудно передать то состояние, что обуревало нас. Ведь мы стали после Сергея Сергеевича первыми, кто вчитывался в невероятные рассказы, впитывал в себя дыхание, боль и слезы тех, кто выжил, кому достался ужас фашистского плена и клеймо изменника на долгие годы, кто не дошел до Берлина, но мог бы с гордостью написать на стене рейхстага, как написал Самвел Матевосян: «Мы из Бреста».

Есть фото – Сергей Смирнов передает Аркадию Крупенникову свой драгоценный архив. Передал он им с Ходцевой и свою дружбу с героями крепости – Петром Гавриловым, Самвелом Матеовсяном, Алексеем Романовым, Петром Клыпой, Алексеем Махначем. Она была с нами на равных, своя, родная, как сестра. «Самому дорогому и близкому человеку…» - так ей писал бывший воспитанник музыкантского ввода, участник героической обороны, сын полка (в 1941-м ему было 12 лет) Петр Котельников.

То же самое сказал бы о Ходцевой любой из защитников.

Кто-то рассказал бы, как она помогла восстанавливать документы, подтверждающие службу в Брестской и участие в ее обороне.

Кто-то поведал бы, как пробивала своим обаянием советскую бюрократию и, словно приняв эстафету от Сергея Смирнова, помогала скромным и, как правило, бедным героям с лечением, санаториями, квартирами.

Кто-то вспомнил бы о ее участии в реабилитации Самвела Матевосяна.

У Татьяны Михайловны не было медали «За боевые заслуги». После войны какие бои? Однако воевать пришлось и в мирное время.

Бой после войны

Сегодня на подходе к центральному входу в Мемориал в ожидании клиентов кружит множество экскурсоводов-любителей. Платите, и вам расскажут про «другую Брестскую крепость»: про вынужденную оборону, про страх перед «комиссарами», иначе не стали бы сражаться, про то, что сопротивление длилось не месяц и более, а каких-то несколько дней…

От таких «исследователей» защитница Брестской крепости Татьяна Ходцева держала оборону до своего последнего дня.

«К Северным воротам крепости из Бреста ведет улица Героев Брестской крепости, - писала она в очерке-исследовании о погибшей в Цитадели семье Почерниковых. – Самая обыкновенная улица. Гул по ней, молодые матери подставляют солнцу своих младенцев. Во дворах мальчишки гоняют в футбол. В светлой школе сидят первоклассники и сосредоточенно выводят: «Улица Ге-ро-ев…» Входит в жизнь понятие о массовом героизме во имя Отечества, равного которому не знала история».

В отличие от нынешних зарубежных и «домотканных» горе-краеведов, в 1941-м в этом не сомневался даже враг.

«Наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови. Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво…»

«Эти люди достойны высшего восхищения…»

«Начальная битва в июне 1941 года впервые показала нам Красную Армию… Там (в Брестской крепости) мы узнали, что значит сражаться по –русски…»

Это цитаты из немецких источников: боевых донесений, признаний гитлеровцев, мемуаров. Их начали широко цитировать в годы, когда молоденькая Танечка Ходцева только начинала свой путь по следам тех, в воскресенье, 22 июня 1941г., впервые показал врагу, что значит «сражаться по-русски».

Самое время перечитать это сегодня.